Кладбище драконов - стр. 15
– Уснёшь, как миленькая. А утром я вас выведу к дороге. Лишь бы солнце светило.
Она посмотрела на Оксану.
– И твой день рождения мы встретим на лежаке. Класс?
Оксана и хотела бы вылить всю обиду, всю досаду на подруг, но кто же её тянул с собой?
Медитация, так медитация.
Толя отошёл подальше от так называемого лагеря, чтобы не слышать шум горелки и разговоров отца с детьми. Отыскав большую длинную кость, способную заменить лавочку, он уселся на неё и вытянул ноги, чувствуя волну благодарности от уставших мышц. Отряд прошагал после обеда километров пять, если верить навигатору, и, несмотря на довольно небольшое расстояние, Толя порядком подустал, то ли от самого похода по этой полосе препятствий, то ли от до жути однообразного ландшафта.
В городе нет такого расстояния, как пять километров, сколько бы он сам ни был в длину и в ширину. Зато есть такси, маршрутки, троллейбусы и трамваи. В современном городе, где от шума транспорта невозможно скрыться даже на последнем этаже небоскрёба, пяти километров попросту не наберётся. Такова современная жизнь. Именно поэтому между городом и лежаком чувствуется существенная разница. И здесь нет машин.
Толя прислушался. Суета города, даже отдалённым гулом, не доносится до него, будто кости поглощают любой звук, несоответствующий этому месту. Странно, но это кладбище и близко не напоминает человеческое, в том плане, что все эти кости не ассоциируются с горем и утратой. Кости да кости, как деревья в парке. Когда-то драконы царствовали в небе, наводили на людей ужас, кто мог, тот сжигал целые поселения. А теперь они покоятся под ним, молчаливые и безразличные ко всему, что происходит вокруг.
На чём мы остановились? Ах, да. Медитация. Вот Марина, она начитанная, она объяснила бы, что это такое. А так, придётся действовать вслепую.
Толя глубоко вздохнул. Вечерний воздух был чист и лёгок, и спокойствие, будто тёплая морская волна, накрыло его. Действительно, здесь тебе не столярка. Что там дальше по инструкции? Он закрыл глаза и словно провалился в пустоту, в особое место, где любит отдыхать Бог. Ни звука ветра, ни движения, и даже твёрдая кость под задницей будто растворилась в темноте, а тело стало невесомым. Он представил себя выпущенным из ракетницы сигнальным зелёным огоньком, падающим в пустоту на фоне ночного неба, таким же тихим и спокойным, а вокруг ничего. Ни облаков, ни земли, ни реки с разрушенным мостом, ни позиции противника, которые надо бы осветить. Только он, темнота и медленный полёт. Если в раю так же здорово, подумал Толя, я готов стать верующим.
Девушки ободрали все кусты, какие попались в поле зрения, насобирали тонких драконьих косточек, в качестве бумаги Оксана предложила пачку из-под сигарет. Остатки сигарет бережно убрала в сумочку.
– Ты точно бросила? – обратилась она к Марине, – Твой вклад в общее дело был бы неоценимым.
– Уже жалею об этом.
Для розжига добавили влажные салфетки.
– Они проспиртованы, – сообщила Вера, – значит, запылают, дай бог как.
Будто ставя ей в укор некомпетентность, салфетки горели еле-еле, пачка занялась тоже неважно и обещала быстро прогореть.
– Сейчас потухнет.
Вера проверила сумочку и вытащила несколько своих визиток и одну таксиста. Не бог весть что – визитки тоже плохо горят, но этого хватило, чтобы занялись ветки кустарника. Следом нехотя загорели и кости. Чёрный дым потянулся к вечернему небу.