Клад белой акулы - стр. 19
Едва я закончила заниматься, позвонила тетя Мила. Тетушка, конечно, за годы совместной жизни так хорошо изучила привычки племянницы, что могла с закрытыми глазами расписать график моих передвижений или тренировок с точностью до минуты, а также предсказать некоторые порывы. Но сама она в это время обычно предпочитает досматривать сладкие сны. Так что звонок застал меня врасплох. Сразу молнией в голове пронеслась мысль, что я, закрутившись, несколько дней не звонила. Даже, кажется, не сообщила, что получила новую работу и задержусь в Ростове еще ненадолго.
Вышло это ненамеренно. Просто я обдумывала, как потактичней сообщить эту новость тете, понимая, что в восторг она не придет. Размышляла и слегка запустила процесс. Все дело в том, что тетя считала мою профессию опасной, грубой, неблагодарной и недостойной талантливой, умной барышни. Не уставала уверять, что со своим знанием языков я могу сделать карьеру практически в любой отрасли. А с привлекательной внешностью – составить выгодную и удачную партию. Она с трудом мирилась с фактом, что я свою профессию люблю, а замуж в ближайшие годы не собираюсь. И оказалось, что тете мириться со всем этим гораздо легче, когда племянница дома, в Тарасове. По мере того как время моей командировки увеличивалось, тетушка все чаще сетовала на тоску, грусть и ухудшающееся здоровье. Я обещала приехать как можно раньше, а вместо этого взялась за новую работу. «И даже не соизволила сообщить тетушке об изменениях в планах!» – ядовито прокомментировала мой поступок неожиданно проснувшаяся совесть. Я посоветовала ей заткнуться и взяла трубку.
– Доброе утро, тетя Мила, ты на ногах в такую рань?
– Да, дорогая, я уснуть не могла!
Дело плохо, снова пронеслась мысль. Тетя жалуется на бессонницу только в состоянии душевного терзания или в случае крайнего недовольства племянницей.
– Что-то случилось?! – спросила я.
– Конечно, случилось! Родная племянница меня бросила одну-одинешеньку, более того – игнорирует свою старую тетушку, не звонит, не пишет по несколько дней. А я переживаю, между прочим!
– Из-за чего?! У Полянских целый штат охраны. И последние несколько недель я выполняла функции простого телохранителя!
– На твоих подопечных постоянно устраивают покушения! – гнула свою линию тетя.
– Это дети, вернее, подростки, а не президент крупной корпорации или маленькой страны. Так что не о чем переживать, поверь.
– Но я все равно терзаюсь. Ведь я люблю тебя, Женечка!
– Знаю, теть Мил, я тоже тебя очень люблю и скучаю. Просто закрутилась, вот и не успела позвонить, – тут же покаялась я.
– Но, Женечка, дорогая, ты обещала, что скоро домой вернешься!
– Я очень скучаю, – еще раз повторила, – честное слово. Но похоже, что в Ростове мне все же придется задержаться.
– Зачем это?
– Есть дело. Думаю, что это ненадолго.
– Вот, я так и знала! А еще говорила Геночке, что это не может быть правдой, Женя вернется, раз обещала…
– Понятно. В наших кругах продвижение информации поставлено на новый уровень, – съязвила я, – пока размышляешь, брать очередную работу или нет, новость об этом разлетается со скоростью лесного пожара! И горячо обсуждается родными и друзьями!
– Но Геночка просто…
– Просто хотел как лучше, разумеется. Только для кого?!
– Что – для кого? – растерялась, стушевалась под моим напором тетя.