Кисть и пистолет. Мое сердце пусто - стр. 10
– Немного. Мне в школе учитель говорил, что сначала нужно овладеть рисунком и акварелью. Но я сделала несколько этюдов в масле. Значительно тяжелее.
– Мне Феликс рассказал, где ты работаешь. Если там завязнешь надолго, можешь распрощаться с мечтами о жизни художника.
И тут же рассмеялся:
– Правда, она не так уж сладкая. Ты симпатичная. Лучше найти приличного мужика, охмурить его и напрочь забыть мечты.
Парни ушли, а я осталась на скамейке. Рисовать расхотелось.
Через два дня Билл появился в нашем кафе. Пришел утром, когда я еще не ушла к своим старушкам. Перекинулся со мной несколькими фразами. Так и не поняла, для чего он приходил, ведь не заказал ни завтрак, ни обед. Да и разговор наш был ерундовый.
Вечером Ребекка пристала ко мне с вопросами: почему не звоню семье, что у меня случилось дома. Рассказала какую-то небылицу – мол, мама умерла, с отчимом отношения не сложились. Кажется, это ее удовлетворило. А когда легла в постель, перед глазами прошли все события, из-за которых я сбежала из Льюисберга. Отчим вообще-то был тихим, всем в доме командовала мама. Помимо завода он еще и подрабатывал в соседней автомастерской. Но когда он напивался, а было это после каждой получки в мастерской, пытался командовать в доме. Мама обычно быстро урезонивала его. Но если он появлялся в доме, когда она еще не пришла с работы, – отыгрывался на мне. В старших классах обычно упрекал меня, что я рисую в свободное время вместо того, чтобы где-то подрабатывать и приносить пользу семье. Но когда я пошла работать, начал проявлять ко мне интерес. Сначала я не обращала внимания на его рассуждения о том, что я уже большая, наверное, у меня есть дружки. Однажды пытался поцеловать меня, но я ускользнула, выбежала на улицу. Пожаловалась матери, а он оправдывался перед ней, когда протрезвел, что это все по-отцовски.
Но в тот день, вероятно, был чрезмерно пьян. Я убирала со стола оставленную им грязную посуду, а он подкрался сзади, попытался придавить меня к столешнице и задрать юбку. В руке у меня была вилка, я извернулась и с полуоборота стукнула его. Думала, что кулаком, но попала вилкой в щеку. Он заорал, выпустил меня из рук, и я убежала. Выбежала на улицу, как была, в домашнем платье, схватила только права со стола в своей комнате. И тут же решила, что домой не вернусь. Наш дом недалеко от шоссе, я добежала до дороги, остановилась, не зная, что делать. Ясно было только одно – нужно уехать в большой город и начать там новую жизнь. Но у меня нет денег, идти на автобусную станцию бесполезно. Подняла руку, две автомашины проскочили мимо, но остановился большой грузовик.
Не знаю, что подумал водитель, увидев у дороги растерянную девушку в домашнем платье. Но правую дверь открыл:
– Садись. Чего стоять при дороге.
Машинально села справа от него. Голова совсем пустая. Думаю, что по моему виду, застывшим глазам, решил, что я пьяна или нанюхалась дури. Тут же начал действовать напрямик:
– Что, с клиентами плохо? Погода ни к черту сегодня. Все домой спешат, к своим бабам. Сколько ты берешь?
Так как я ничего не ответила, он протянул правую руку к моим коленям, попытался залезть под платье. Когда я резко отодвинулась, расхохотался:
– Не съем я тебя. Не любишь так, сама все делай.
Не отпуская руль, схватил правой рукой меня за шею, нагнул к своим коленям: