Кирпичные острова - стр. 20

Тётя Рая проследовала на кухню готовить обед, и лицо у неё было такое важное, словно она прочла лекцию в университете.

Толик долго сумрачно пыхтел, двигал ёжиком на голове, наконец выкрасил собачий нос фиолетовыми чернилами. А во дворе пожаловался ребятам:

– Собаку какую-то мне на стол поставила… Уродину.

– Да пусть стоит, не ругаться же с тёткой из-за собаки, – посоветовал обстоятельный Мишка. – Кормит-то она тебя как?

– Кормит хорошо, вкусно, – признался Толик.

– Не дерёт?

– Нет.

Ребята решили, что с такой тёткой жить можно. А если начнёшь с ней ссориться, – напишет родителям, чего доброго.

Тётка серьёзно взялась за воспитание «бедного мальчика». Она проверяла у него уши после мытья. Заставляла подвязывать салфетку за обедом. Не разрешала класть локти на стол и свистеть. С этим бы Толик смирился. Но тётка запретила ему громко петь, бегать по коридору и, самое унизительное, прикалывала к его воротнику белый шёлковый бант. Толик, выходя гулять, ещё на лестнице снимал его и прятал в карман. Тётя запретила Толику говорить: «Мишка, Кешка».

Каждый день тётя проверяла Толиков дневник. Толик учился вполне прилично. Двоек у него никогда не было, тройки изредка попадались. Зато за каждую хорошую отметку тётя Рая опускала в копилку двухкопеечные монеты. За четвёрку – четыре, за пятёрку – пять. Делала она это важно и со вкусом. Медленно выпускала монетки из пальцев и прислушивалась к звуку, который они рождали в тёмной глубине фаянсового уродца. А когда Толик принёс табель за первую четверть, тётя подняла копилку и потрясла её около Толикова уха. В животе у собаки глухо зазвенели монеты. Тётя улыбнулась значительно и поставила собаку на место. Толик подождал, пока тётя вышла в кухню, и принялся шарить в своём столе, в карманах, даже в старом папином пальто, которое висело на вешалке в коридоре. Он разыскал несколько медяков, немного серебра, бумажный рубль и запихал все эти деньги в копилку. Поднял её и потряс, как тётя, около уха. Ему показалось, что монеты звякнули веселее и громче.

– Рубля два, наверное. Всех ребят в ки- но сводить можно… Тётя Рая! – закричал он. – Тётя Рая!..

Тётя Рая возникла в дверях, держа на весу перепачканные в муке руки.

– Тётя Рая, пора уже её разбивать… Деньги доставать…

Брови у тёти Раи поползли вверх, а уголки губ – вниз.

– То есть как это пора?

Толику не хотелось говорить, что он поведёт всех ребят в кино. Он подумал минутку и заявил:

– Я кирзовую покрышку покупаю… для футбола.

Тётя скривила губы.

– Откуда у ребёнка может быть фантазия!.. Покрышку!.. Какие-то дикие желания… Копилку мы разобьём торжественно, когда она наполнится вся. В ней будет рублей десять или двадцать. Что можно купить на такие деньги?

– Ружьё! – выпалил Толик.

– Можно и ружьё, – согласилась тё- тя. – Можно, но не нужно. Ты ещё мал, и ружьё тебе ни к чему… Хороший фотоаппарат, например.

Об этом стоило подумать. Фотоаппарат – вещь безусловно дельная: можно всех ребят во дворе фотографировать.

Толик решил копить деньги.

Кроме завтраков, бутербродов, завёрнутых в вощёную бумагу, тётя давала Толику каждый день по десять копеек на молоко. Толик честно ходил в столовую и выпивал стакан молока за шесть копеек, а на остальные покупал конфет. Однажды Толик заигрался на большой перемене и забыл про молоко. А когда вспомнил, то уже пора было идти домой. В этот день его сбережения пополнились сразу на гривенник. Толик опустил его в копилку, и тут его осенила блестящая мысль: можно прожить и без молока. Зато денежки.