Кирие Элейсон. Книга 7. Посмертно влюбленные. - стр. 75
«Грядет ночь соблазнов, – размышлял оставшийся в одиночестве Иоанн, уставившись взглядом в панораму ночного Рима. – Как бы ни интриговали эти сеньоры и какими бы словами ни прикрывались, здесь точно есть над чем подумать. Эх, если бы такие мысли появились у меня хотя бы днем раньше. Приходится все делать наспех, но другого такого шанса вернуть Сполето у меня точно не будет. Нонна, ненаглядная нонна, единственная помощь моя, подскажи мне, как поступить? Отпустить Тео с миром? Боюсь, что его вассалы все равно расправятся с ним очень скоро, но уже без моей помощи. Достаточно того, что сам Беренгарий интригует против него. Прикончить бедного, никчемного Тео? Но как? Здесь возможен только яд, но ведь нужен кто-то, кто подсыплет яд герцогу? Такого среди ночи не найти, а значит, надо будет… действовать самому. О Боже! Ну а что еще остается? И это ведь не сделаешь за пиршественным столом, а значит, надо сделать так, чтобы наши спальни с Тео были поблизости. И без слуг. Ха, как же это сделать здесь? Здесь слуги шныряют чаще, чем крысы! Значит, это надлежит сделать в другом месте, и где же как не в… Да, именно там! Но еще ведь остается эта рыжая потаскуха, она ведь будет подле Теобальда. Как отвлечь ее? Подсказку, нонна, еще одну подсказку! Да-да, наверное так, тем более что, кажется, это совпадает с ее желаниями. И последний вопрос: кому мне поручить будущий дар? Кто станет новым герцогом Сполето? Моя удивительная нонна, им должен стать кто-то из твоих детей».
Эпизод 10. 1710-й год с даты основания Рима, 44-й (а фактически 12-й) год правления базилевса Константина Седьмого Порфирогенета (июнь 956 года от Рождества Христова).
Вернувшись в триклиний, папа незамедлительно получил подтверждение словам Амедея. Герцог Теобальд, подбадриваемый коварным окружением, не оставлявшим надолго сухим герцогский кубок, уже поглядывал на мир осоловевшими глазами, а речь его перешла в одно сплошное мычание, иногда грозное, но большей частью умильное. Неподалеку от герцога продолжала резвиться его супруга. Пять-шесть мужчин из числа ближайших вассалов герцога тесно окружали ее, жарко дышали в лицо и едва не осмеливались трогать.
Папа поискал взглядом Амедея, тот уже поджидал его и, встретившись глазами с Иоанном, улыбнулся с видом человека, чьи прогнозы полностью сбылись. Иоанн вновь вернулся к изучению состояния Теобальда. На пару мгновений в его душе даже проснулась невесть откуда взявшаяся совесть. Герцог был единственной серьезной силой в Италии, с кем папа сумел установить дружеский контакт. Впрочем, еще недавно Иоанн полагал, что такие же прочные связи у него имеются на Юге, однако поход на Капую отчетливо показал всю эфемерность подобных надежд. Стало быть, сам себя отрезвил Иоанн, нет гарантии, что и этот милый Тео, при стечении определенных обстоятельств и обнаруживая личную выгоду, не изменит ему и не предаст в ключевой момент. Что из того, что сегодня Тео так доверился ему и расслабился за пиршественным столом? Просто он еще и пьяница, а с такими тем более ненадежно иметь дело.
Но главное – само Сполето. Вернуть Сполето его законным владельцам, то есть сделать то, что оказалось не под силу ни его великому отцу, ни знаменитой бабке. Что скажут в Риме и во всей Италии, если ему удастся сделать это? Что в Риме вновь сильный понтифик, что его дружбы теперь должен будет искать всякий, что его неудачный поход на Капую не более чем случайность или следствие пагубных решений горе-воителей Теобальда и Кресченция Мраморная Лошадь.