Кирие Элейсон. Книга 4. Копье Лонгина - стр. 39
«Ах, вот чем объясняется столь странный состав посольства из бургундцев и бергамасков, прибывших с вестями из Милана!» – подумал император. Граф Мило хмурился все сильнее, и красота гостьи совершенно не тронула его молодое сердце, состав гостей нравился ему еще меньше, чем императору. Однако так уж распорядилась судьба, так калейдоскопически менялась картина в феодальной Италии, что, кроме самого Мило и Ардинга, в окружении императора почти не оставалось людей, хотя бы раз не изменивших ему.
– Какие новости принесли вы в наш дом, благородные мессеры? С какой целью посетили мой скромный приют?
– Прежде чем ответствовать перед вами, цезарь, я просил бы покорного разрешения моей дочери удалиться. Дорога была трудна и тяжела, а моя дочь носит под сердцем ребенка и ей необходим отдых.
Роза, получив разрешение, покинула приемный зал дворца. Также были удалены и слуги Беренгария. Подле императора остались только Мило и Ардинг.
– Наше посольство держит при себе послание короля Италии и Верхней Бургундии Рудольфа, адресованное тебе, цезарь, – начал Вальперт, после чего достал пергаментный свиток и зачитал письмо короля.
В этом послании Рудольф, начав с того, что исход сражения между ними явно свидетельствует о Небесной воле, и чувствуя в себе силу мечом и огнем взять то, что еще подвластно сейчас Беренгарию, тем не менее, предлагал, «оставаясь добрым христианином и не желая пролития крови слуг Христа», признать за ним, Рудольфом, права наследника и закрепить за обеими сторонами сложившийся на данный момент раздел территорий. Император выслушал Вальперта с абсолютным спокойствием и скучающим тоном ответил:
– Благородный мессер Вальперт, признаться, я ожидал от Рудольфа нечто более интересное и разнообразное. Подобные послания я получаю почти каждую седмицу и мой ответ неизменен. Нет, отвечают мои уста тому, кого вы называете королем Италии, но который на деле таковым не является.
– Это письмо, цезарь, было доставлено нам в Милан королевскими герольдами и мы, присутствующие здесь, вовсе не являемся послами короля Рудольфа, – ответил несколько разочарованно Вальперт. Прибыв сюда, он действительно считал, что везет Беренгарию сногсшибательную для того новость.
– Чьими же послами вы, благородные мессеры, являетесь?
– Его высокопреподобия, смиренного и благочестивого Фламберта, епископа великого города Милана, который, в нашем лице, припадает к вашим стопам и заверяет вас в своей преданности!
– И я бесконечно рад слышать это, – воскликнул Беренгарий, император при этих словах почувствовал в душе громадное облегчение, – оставим же церемонии для надменных врагов и безучастных соседей наших. Прошу вас, мессеры, немедля поделиться со мной вашими новостями.
Император жестом пригласил гостей за стол. Вызванные слуги моментально обставили стол угощениями.
– Увы, цезарь, но позвольте мне начать с плохих новостей, – начал Вальперт, – Брешиа и Бергамо приняли в своих стенах бургундские и германские войска Рудольфа.
Беренгарий обреченно кивнул головой, а затем воззрился на Гизельберта.
– Благородный граф, – обратился он к нему, – вот так Бергамо дорожит своей честью и словом?
– Не буду искать оправданий, – ответил Гизельберт, – я и мои люди верны вам по сию пору, но враги оказались сильнее и больше числом. Увы, семя Иуды прорастает в слабых сердцах стремительнее огня в хлебных амбарах.