Кирие Элейсон. Книга 3. Выживая-выживай! - стр. 45
– Прекратите нести пьяный бред, Альберих! – тихо, но предельно жестко сказала Теодора. – Нас могут услышать. Вам, быть может, уже и все равно, но у меня на жизнь другие планы.
– Опасения герцога Альбериха понятны и логичны, матушка, и нам необходимо до конца объясниться, – заговорила Мароция, и Теодора в ее голосе услышала родственные мяукающие нотки, именно таким тоном она сама в свое время убаюкивала непростых собеседников.
– Прежде всего, я спешу выразить вам, мессер герцог, почтение и свое восхищение. Вы всегда были другом нашей семьи, в вас всегда мы находили поддержку и словом, и делом. Не смущайтесь, что мне стала известна ваша тайна, дальше моих уст она не распространится. В то же время я почитала бы за счастье разделить с вами определенные вам Господом дни и вместе помочь преодолеть вам ваш недуг, а если на то не будет соизволения Божьего, то остаться подле вас, благородный и могущественный герцог! В подтверждение искренности моих слов служит наш приезд сюда, вопреки всем законам Рима я сама обращаюсь к своему возможному господину с просьбой принять душу мою в сердце свое, а тело мое – в постель свою!
С этими словами Мароция встала, подошла к Альбериху и опустилась перед ним на колени.
– Мароция, душа моя, мое сердце трепещет от одного вашего приближения ко мне. Счастлив тот, кто будет обладать вами. Но… Верно ли вы услышали про историю мою, готовы ли пойти под венец со мной, зная мою… неспособность удовлетворить желания ваши?
– Мне известно о ваших бедах, мессер, но со мной тоже произошло… нечто, и я надеюсь услышать от вас для себя подмогу и утешение, – Мароция поднялась с колен и вернулась в свое кресло, взглянув на мать и предоставляя той право продолжить разговор.
Альберих вопросительно уставился на Теодору. Та решила зайти издалека.
– По пути сюда мы слышали, как жонглеры потешаются над бедой своего сюзерена.
– Вот дьявол! Эти поганые рты уже ничем не заткнешь!
– Это можно сделать женитьбой, Альберих.
– Ну, допустим. На некоторое время они заткнутся. Но что потом?
– Они заткнутся навсегда, если у вас родится ребенок.
– Знаете, мои милые девы, я очень люблю вас обеих, но уж, простите, сильно сомневаюсь, что Святой дух обещал посетить именно ваше семейство.
– Моя дочь беременна.
Альберих уставился на Теодору абсолютно непонимающим взглядом. Оцепенение сменилось взрывом хохота.
– Моя милая сенатрисса! И ты, уже помятое кем-то, нежнейшее создание! Вы что, считаете меня за идиота? Вы предлагаете мне взять на воспитание чьего-то бастарда, кормить и лелеять и в придачу одарить короной герцога? Да за какие такие барыши? За ваши прелести, что ли?
– Вы закончили, Альберих? – вновь самым жестким тоном произнесла Теодора.
Герцог покачал головой.
– Ну, насмешили вы меня, донны. Пожалуй, немного вина не повредит. Эй, кто там есть!
Теодора остановила его.
– Выслушайте нас до конца, а потом, если хотите, можете упиться в вашем сером грязном замке в обнимку со свиньями, раз вы уже так махнули на себя рукой. Мы предлагаем вам новую жизнь и новые цели.
– Ваша новая жизнь мне уже не нравится, – съязвил Альберих, продолжая скалить свои желтые с черным налетом зубы.
– Так вот, соберите ваши мысли воедино, герцог. У всех случаются препятствия, беды, трагедии, но одни находят в себе мужество преодолевать их, а другие скисают, как вино колонов, и годятся только на то, чтобы ими умывали руки. Встряхнитесь, Альберих, вспомните себя самого прежнего. У вас случилась беда, у нас тоже беда, давайте же поможем друг другу, тем более что союз этот откроет для нас всех такие перспективы, о которых мы ранее не могли и мечтать.