Кир Великий. Первый монарх - стр. 16
Как свидетельствовала эта надпись, ассирийцы прошли через Элам. Это было не более трех поколений назад. А теперь Ниневия, город самого Ашшурбанипала, лежала опустошенной, открытой жару солнца.
– Поэтому, как видишь, – закончил Кир свой рассказ, – эти величественные города стали великими пустынями, населенными призраками.
Иудей покачал своей умащенной головой и вскинул руки:
– Как велика премудрость прославленного сына Камбиса! Поистине память его – словно писаный свиток! Хотя эти шушанские призраки покупали у меня плуги-сеялки и расплачивались предписанием на получение серебра в доме Эгиби в Вавилоне.
В конце вечера Кассандана начала разговор сразу, как только они вошли в спальные покои:
– Если какие-то неизвестные люди перестраивают руины Шушана и достаточно богаты, чтобы иметь дело с банкирами, они должны платить дань Парсагардам.
– Дань за что, прекраснейшая из жен? – лениво спросил Кир, раздумывая, что это за плуги, которые могут засеивать поля.
– За защиту, разумеется. Не прикидывайся, мудрейший из мужей, будто не понимаешь. Новому городу требуется защита от разбойников и чужеземных завоевателей. Разве Сузы – или Шушан, как называл его купец, – не находится в пределах Аншана? И разве кто-нибудь может защитить его лучше, чем персидские конные лучники?
Кир улыбнулся женскому доводу:
– А если, как ты предлагаешь, я потребую дань, то как меня нужно называть после этого: разбойник или чужеземный завоеватель? Что подумает мой отец Камбис?
Он не хотел, чтобы за женой всегда оставалось последнее слово.
– Вместо этого, Кир, – сказала она, – ты должен думать о другом Камбисе, твоем сыне.
В результате Пастух сам поскакал в Шушан. У него появилась привычка самостоятельно исследовать сомнительные вопросы. В числе нескольких сот асваранцев, служивших ему охраной, было несколько германиев, благородных воинов, уставших смотреть на висящие над очагом мечи и ждать, когда Мидия начнет новую войну. Длинная дорога вилась между гор и круто обрывалась, выходя через «ворота», или проход, на западную равнину. У этих естественных ворот промышляло племя грабителей, но, заметив персидские луки, эти волки разбежались, как испуганные козы. Германии не потратили на них ни одной стрелы. Когда асваранцы въехали с гор в горячие облака пыли, они, ругаясь, прикрыли лица шейными платками. Люди с гор всегда неохотно спускались в низины из-за царившей там жары.
Вскоре дорога побежала вдоль порогов реки Шушан, и Кир заметил внизу среди бурой пустоши зелень возделанных полей. У города, возникшего на излучине, через реку перекинулся когда-то разрушенный, а ныне заново отстроенный каменный мост. Занимались, значит, призраки какой-то полезной работой. Увидев приближавшихся всадников, пастухи бросились загонять овец и коров в укрытие. Кир привел всадников к мосту, и лишь одни германии достали мечи, чтобы внушить беглецам уважение к себе. К тому моменту, когда персы натянули поводья под цитаделью, число убитых было невелико. Как и говорил иудей, вокруг руин, оставленных ассирийцами, высились новые стены. Мужчины со щитами и копьями появились на стене и у входа, где пока еще не были установлены ворота. Герои-германии обратили внимание, что щиты шушанцев были не из блестящего металла, а из кожи. Они предложили Киру прикрыть их стрелами его воинов, чтобы они смогли взять ворота штурмом и сделать проникновение в крепость безопасным. Сделав это, ветераны, конечно, должны были получить преимущественное право взять внутри крепости любую добычу или пленников.