Кинжал и монета. Книга 2. Королевская кровь - стр. 51
Впрочем, это не дает им повода испортить праздник.
– Барон Эббингбау! – воскликнула Клара, устремляясь к Гедеру и беря его под руку. – Я вас всюду ищу. Ты не будешь против, дорогой, если я уведу от тебя лорда Паллиако?
– Пожалуйста, матушка, – ответил Джорей, выражая взглядом благодарность, которую не мог высказать вслух.
Клара улыбнулась и осторожно направила Гедера в сторону, стараясь увести его так, чтобы никто не заметил принужденности. Уютная ниша в стене храма вполне годилась для бесед, хотя Клара совершенно не представляла себе, о чем говорить. Одна из странностей Гедера Паллиако, о которой до сих пор никто не упоминал, состояла в том, как быстро он способен меняться и как разительны такие перемены. Прежде чем Гедер вместе с Джореем отправился воевать в Вольноградье, Клара слыхала о нем лишь отдаленно – как и о любом из тех, кто не входит в ближний придворный круг. После его возвращения, когда она танцевала с ним на празднестве в его честь, ошеломленный и растерянный Гедер глядел на все с изумлением ребенка, впервые в жизни видящего, как ведун превращает воду в песок. Затем он исчез на все лето – долгое, ужасное лето – и вернулся похудевшим, жестким и уверенным. Каким-то образом он узнал все о Фелии Маас и ее муже. Теперь, после зимы в новом поместье, у него наметился второй подбородок, а беспокойство окутывало его настолько плотно, что, казалось, иссушало кожу.
– Спасибо, леди Каллиам, – произнес Гедер, вытягивая шею и оглядываясь на знатных девушек то ли в надежде, что за ним побегут, то ли в ужасе от такой перспективы. Скорее всего, смешивалось то и другое. – Я не очень-то знаю, что делать в таких обстоятельствах.
– Порой доходит до неловкости, да?
– Барон без баронессы, – напряженно улыбнулся Гедер. – Раньше они меня и вовсе не замечали.
– Я уверена, что это не так, – произнесла Клара, хотя была совершенно уверена в обратном.
Гедер вдруг зацепился за что-то взглядом, глаза сощурились от радостного предвкушения. Клара обернулась, – оказывается, приехал сэр Алан Клинн.
Его лицо заливала такая бледность, что он казался почти призраком. Зрелище сообщников, казненных за предательство, обрушилось на него как болезнь, и выздоровления пока не предвиделось. Гедер воевал под начальством Клинна, и Клара знала, что между ними существовала какая-то вражда. Ей вдруг пришло на память, как она застала своего старшего сына Барриата, тогда еще семилетнего, за сожжением мотыльков. Невинность и жестокость – свойство мальчишек. То же Клара видела сейчас и в Паллиако и не могла не вспомнить, каково это – растить трех мальчиков.
– Извините, – пробормотал Гедер, высвобождая руку. – Давно хотел повидать кое-кого.
– Да, пожалуйста.
Гедер зашагал к Клинну, в его походке вдруг появилась пружинистость. Очень легкая походка. Клара наблюдала за ним со смесью сочувствия и ужаса. «Не завидую той женщине, которая его подцепит», – пронеслось в голове.
С противоположной стороны храма донеслись крики, затем низкий мужской возглас. Клара поспешила туда, опасаясь очередных осложнений. Небольшая толпа, начавшая собираться, разразилась одобрительными восклицаниями, затем над головами появилась Сабига Скестинин, которую кто-то держал на плечах. Платье ее напоминало цветом молодую весеннюю листву, заплетенные в косы волосы открывали лицо. Сабига, хохоча, крепко держалась за что-то, стараясь не упасть. Вновь послышался мужской возглас, глаза девушки тревожно распахнулись – она начала двигаться. Толпа не спешила расступаться, лишь следовала вплотную позади. Оказалось, что Барриат и Викариан бежали, неся на плечах свою будущую сестру, придерживая ее за щиколотки, чтобы не опрокинулась назад; Сабига для надежности ухватилась за густую черную шевелюру Барриата. На Барриате красовался морской мундир с эмблемой дома Скестинина на плече, в честь командующего. Викариан облачился в белые одежды священнослужителя, только без золотой цепи – символа принятия окончательного обета. Все трое с хохотом и ревом неслись через сад, изображая похищение невесты.