Кинжал и монета. Книга 2. Королевская кровь - стр. 2
– Ты что здесь забыл? – грозно спросил ясурут, держа ладонь на рукояти меча.
– Ничего важного, – ответил отступник. – Не заметил, что создаю помеху. Очень сожалею.
Стражник глухо рыкнул и отвел взгляд. Отступник, повернувшись, зашагал прочь. За спиной уже разрастался дребезжащий звон жестяных гонгов – этот призыв на молитву он прежде слыхал лишь в юные годы и сразу после, когда стал жрецом в горном храме за полконтинента отсюда. На миг почудился запах пыли и колодезной воды, шорох ящериц по камням и вкус козлятины с особыми пряностями, которую умели готовить лишь в селении его детства. Низкий голос начал сзывать к молитве, и сила, живущая в крови отступника, встрепенулась при звуке полузабытого распева. Он помедлил и, презрев мудрость тысяч детских сказок, обернулся.
Бычьих размеров здоровяк в зеленых с золотом одеждах верховного жреца, приступающего к будничным ритуалам, был ему незнаком. Значит, того верховного жреца, которого он знал, уже нет в живых. Что ж, среди многочисленных даров, обещанных паучьей богиней, бессмертие не числится. Стало быть, жрецы смертны.
Утешенный этой мыслью, отступник поплотнее завернулся в убогий шерстяной плащ и исчез в сыром лабиринте улиц и проулков.
Древний Разлом, прорезающий Кемниполь пополам, зиял посреди столицы, как рана на теле Бога. Полдесятка главных мостов – массивные сооружения из камня и железа – наверху пересекали бездну от края до края. Сужающиеся книзу стены соединялись на разных уровнях бесчисленными кустарными мостиками, цепными и канатными. Если сидеть на самом краю Разлома, взору являлась ничем не прикрытая история города: руины, под ними слои других руин, под теми еще слои, пока не исчезнут с глаз даже древние постройки, на вид почти неотличимые от простых камней, лишь мелькнет кое-где арка или прозелень от куска бронзы. При драконах и в более раннюю эпоху на месте Кемниполя тоже стоял город, выросший на руинах более древнего города. И сейчас бедняки всех тринадцати рас населяли глубины столицы, ютясь в не знающих света пещерах – бывших сокровищницах, бальных залах и дворцовых палатах дальних предков.
– Никто никогда не задумывается о стоках, – отрешенно проговорил Смитт, вглядываясь в серое пространство.
– Похоже, что так, – ответил отступник, сбрасывая плащ. – А что, по-твоему, надо?
Труппа устроилась под навесом на городском дворе у края Разлома. Узкие двери фургона стояли открытыми, сцену еще не опустили. Кэри, скрестив ноги и прислонясь спиной к широкому колесу, расшивала бусинами голубое платье: в этот вечер дадут «Прихоть невесты», для роли леди Парции требуется побольше пышности. Сандр и Шершень под высоким сводом репетировали с палками финальную дуэль, на которой Ансон Аррансон изобличает коварство своего командира. Чарлит Соон, новенькая актриса, сидела, подложив руки под себя, губы двигались, как в молитве. В «Прихоти невесты» ей предстояло сыграть впервые, она очень трогательно волновалась. Микель где-то пропадал – не иначе как на рынке, бешено торгуясь за мясо и речную рыбу. Еще успеет вернуться и подготовиться, до спектакля вдоволь времени, темнота – это из-за ненастья.
– А ведь стоит задуматься, – продолжал Смитт, кивком указывая на дождь. – Город не город, если не может совладать с непогодой. Дождик вроде нынешнего безобиден на вид, да только Кемниполь-то огромный. Вода накапливается. Поглядите: льет так, будто Бог направил сюда целую реку. И всю эту воду надо куда-то девать.