Кинжал и монета. Книга 1. Путь дракона - стр. 29

– Да уж. Кингшпиль собирает на себя все ветры с равнины – его величество, должно быть, взял в архитекторы парусного мастера. Говорят, король задумал объехать с осмотром все граничные земли, лишь бы пожить в тепле.

– Лишь бы поохотиться, – поправил его Доусон. – Еще в детстве, когда мы были совсем мальчишками, он любил зимнюю охоту в тех краях.

– Не староват ли он для такого?

– Нет. Ничуть.

– Склоняюсь перед твоим мнением.

На губах Фелдина играла тонкая самодовольная улыбка, и Доусона обожгло яростью. Клара наверняка заметила и поспешила на помощь: умение сохранять мир, как видно, предполагало способность вовремя прекратить игры в дружбу, дабы не развеять хрупкую иллюзию безмятежности. Она позвала слуг, вручила в подарок кузине фиалки, и обе семьи пошли в переднюю залу – раскланяться на прощание. Перед самым уходом Фелдин нахмурился и поднял палец.

– Совсем забыл. У тебя есть родственники в Вольноградье?

– Нет, – ответил Доусон. – Кажется, у Клары дальняя родня в Гилее.

– Не родня, а свойственники, – уточнила Клара. – Кровного родства нет.

– Значит, в Маччии никого? Что ж, хорошо, – кивнул Фелдин Маас.

Плечи Доусона напряглись.

– В Маччии? Никого. А что не так с Маччией?

– Судя по всему, их верховный дож решил заключить с Ванайями союз против его величества. «Совместный отпор агрессии», что-то в этом роде.

Фелдину известно о ванайском подкреплении. Стало быть, сэру Алану Клинну – тоже. Знают ли они, кто свел Ванайи с новым союзником, или только догадываются? Как минимум догадываются, иначе бы Фелдин не затевал разговор. Доусон улыбнулся как можно небрежнее:

– Единодушие в Вольноградье? Слабо верится. Скорее всего, слухи.

– Да, – подтвердил Фелдин Маас. – Точно. Наверняка ты прав.

Этот псиномордый слабак и лицемер, порождение хорька и шлюхи, отвесил поклон и зашагал прочь вместе с женой. Доусон не пошевелился.

– Что случилось? – Клара взяла его за руку. – Ты чем-то огорчен?

– Позже поговорим, – бросил он.

В библиотеке Доусон запер за собой дверь, зажег свечи и снял с полок рулоны карт. Отмечая дороги из Маччии к Ванайям и пути движения армии, он измерял и высчитывал сроки, чувствуя, как в нем закипает злость – словно волна, подстегнутая грозовым ветром. Цепочка доверенных людей дала сбой, кто-то проговорился, его замыслы пошли прахом. Слишком он вложился в удар – и подставился. Его переиграли. И кто – Фелдин Маас!

За порогом библиотеки давно уже скулил пес, царапая когтями дверь. Доусон встал и впустил его в комнату. Волкодав влез на кушетку, подобрав под себя задние ноги, и беспокойно уставился на Доусона. Барон Остерлингских Урочищ опустился на кушетку рядом со зверем и потрепал его за уши. Пес вновь заскулил и уткнулся мордой в ладонь хозяина. Через миг в дверях показалась Клара.

– Дурные вести? – спросила она, глядя на мужа таким же беспокойным, как и у пса, взглядом.

– Да, в некотором роде.

– Джорею грозит опасность?

– Не знаю.

– А нам?

Доусон промолчал. Ответ был «да», и солгать не хватило сил.

Густой туман, белый в лучах утреннего солнца, покрывал всю равнину. Знамена знатных родов Антеи беспомощно свисали с шестов, темные и тусклые от пропитавшей их влаги. Пахло истоптанной землей, все пронизывал холод. Конь Гедера потряс головой и всхрапнул; юноша потрепал его по гриве рукой в латной перчатке.