Кинопробы любви - стр. 6
После обеда, на котором меня действительно очень выручила еда через трубочку, на площадке вновь появился сын режиссера. И атмосфера тут же изменилась: весь женский персонал как будто заколдовали. Каждая невольно начинала бороться за внимание «сиятельного господина». Режиссер только вздыхал. Даже я поймала себя на том, что слежу за Наиром в щелочки опухших глаз, забывая о том, какой меня видят люди. Мужчина шутил, раздавал указания, спорил с отцом. Чтобы отвлечься и не смотреть на него, я взяла стакан с трубочкой и принялась цедить свой «космический» десерт. Погрузившись в грустные размышления, не заметила, что напиток подходит к концу. По закону подлости одновременно с тем, как мистер Ференс крикнул «Тишина на площадке», округу огласил тарахтяще-хлюпающий звук моей трубочки, всасывающей со дна остатки еды.
Я застыла, а затем медленно обвела помещение взглядом, в глубине души надеясь, что никто не заметил. Все присутствующие замерли, глядя на меня. Причем если статисты тихонько посмеивались, то Наир Ференс готов был испепелить своими зелеными глазами.
– Использование лазера в качестве оружия запрещено международной конвенцией в две тысячи пятьсот шестьдесят пятом году, – невольно вырвалось у меня.
Наир демонстративно поднял руку и сбросил со лба на нос свои солнцезащитные очки.
– Так не жжет? – ледяным тоном уточнил он, после чего развернулся к отцу и заговорил о финансовых вопросах.
Я поняла, что он оценил мою шутку, мне даже удалось разрядить обстановку, судя по тому, как потешались в стороне актрисы, не задействованные в ближайшей сцене. Но все равно чувство неловкости погнало меня прочь, проветриться.
Любая киностудия состоит из больших и маленьких павильонов, коридоров, аудиторий, кабинетов. Причем тут все устроено как известный детский конструктор: модули легко трансформируются из одного в другой, подстраиваясь под конкретную задачу. Там, где вчера еще шло детское шоу, сегодня уже снимали масштабную историческую эпопею. Поэтому даже старожилы здесь зачастую терялись и плутали в поисках нужного места, если отошли от ресепшен без интеллектуального навигатора.
Сбежав из павильона, я просто хотела пройтись. Я была уверена, что уже запомнила дорогу до ресепшен и дамской комнаты, однако на нервах все равно умудрилась заблудиться, свернув не туда. Толкнула очередную дверь и, к своему удивлению, оказалась в небольшой оранжерее. Это место явно предназначалось для отдыха старожилов и постоянных сотрудников студии.
Понадеявшись, что никто не будет возражать, если я тихонечко поболтаюсь в парящем в воздухе плетеном кресле, я подтянула его к себе и с трудом, но уместила в нем свои раздувшиеся телеса. Многофункциональной мебели понадобилось несколько секунд, чтобы адаптироваться под новый вес, но после она воспарила на прежнее место – поближе к лиане с красивым цветком. Накрыв лицо одной из декоративных подушек, я немного поорала, снимая нервное напряжение. Затем вдохнула-выдохнула и дала себе еще пять минут, прежде чем возвращаться на съемочную площадку, но неожиданно услышала, как где-то открылась дверь. Видимо, в эту оранжерею имелось несколько входов. До меня донеслись голоса. С каждым шагом они становились все отчетливее. И вот я уже смогла разобрать речь: