Киномай - стр. 3

– Ну что вспомнила? – снова спросил Смурф.

– Да, в детстве с родителями кексы были нашим деликатесом. Мы приходили в парк и устраивали королевское чаепитие.

– Больно? – вновь спросил Смурф.

– Очень, я так и не узнала от чего пропал отец из нашей жизни.

Несколько слезинок скатились по её щекам.

Вокруг фонтана бродил человек. Его седые волосы мирно покоились даже при ходьбе. Лицо, изрезанное морщинами, выдавало тяжёлую судьбу. Он опирался на трость. Кажется, даже хромал. Подняв глаза, пристально посмотрел на Дафну. Она видела, как затряслись его руки.

– Ну привет – это я, твой кекс, – сказал мужчина и стал казаться ещё меньше.

– Папа.

Да что ж ты такой упрямый, косой. Признавайся, куда спрятал моё платье? – вопрошала лохматая Маша к упирающемуся зайцу.

– Маша-растеряша, – кривлялся заяц.

– Ах так, да пропади ты пропадом, – взвизгнула Маша и громко икнула.

Стены домика затряслись. Пол разверзся и ушастый канул в темноту.

– Ааааааа, – разрыдалась девочка, вытирая слёзы кулачком.

– Что ты раскричалась несносное дитя? – забормотал Мойдодыр, – не причесанная, не умытая, а платье опять бросила где пришлось и в чем провинился серенький?

– Мойдодыр, миленький я всё исправлю.

И закружился хоровод. Лиса причесала рыжие волосы. Мойдодыр отмыл детское личико. А вот и черепаха спешит с платьем.

– Другое дело, – хором отозвались помощники.

– А как же вернуть зайчишку? – взмолилась Маша.

– Ты попроси мысленно прощения, прими вину на себя и больше никогда не говори дурного, – сказала мудрая черепаха.

Закрыв глаза, Маша бормотала:

– Зайчик миленький, прости меня. Я сама виновата. И снова громко икнула.

Пол задрожал. Луч солнца пробился в окно.

– А вот и я, – воскликнул заяц.

Маша схватила его на руки.

– Никогда не отпущу тебя серенький.

Груда грязной посуды, стоящей на столе, стала последней каплей. Готовила Ядвига вкусно и много. Но вот порядка не было. Чистота её мало волновала. Так слегка раздвинуть на места и всё.

– Да как ты можешь? Это невыносимо. – Иван пришёл с работы и раздражённо высказался.

– Я сейчас уберу, – Ядвига чуть сдерживала слëзы, – и сама уйду.

Она приехала раньше обычного и хотела порадовать. Что тут скажешь, сюрприз удался.

Села в машину, швырнула в неё сумку и уехала. Даже не сказала куда. Ваня не спрашивал. Вспылил, но может надо поставить точку. Они слишком разные. Ванечка умел говорить ласковые слова и писал стихи. Она – сама рациональность и активность во всём. Кроме порядка в доме.

Ядвига не звонила. В квартире повисла тишина. Раньше Иван сам звонил каждый день, присылал трогательные сообщения со смайликами. Отправлял букеты с курьером. Его любимая писала, только если что-то случалось. А разговаривала чётко, обрисовывая ситуацию.

– Что, где и когда встречаемся? – Деловито уточняла она.

– Птичка моя, скучаю по тебе, прилетай скорей. – Нежно ворковал он.

Ваня ждал объятий, хотя бы сюрприза какого. Он считал себя романтичным и хотел взамен заботы. Тёплый, чистый и уютный дом. Вещи по полочкам, носки по парам. Ему так спокойнее.

Ядвига с Ваней чувствовала себя надёжно, ей нравилось внимание. Сообщения поднимали настроение и дарили тепло. Но педантичность и придирки по пустякам расстраивали. Она хотела семью и дом, в который хочется возвращаться.