Киллер - стр. 6
Зифа поспешила отогнать наваждение мрачных мыслей. Перед операцией нельзя поддаваться эмоциям. Здесь нужны холодный рассудок, алмазная точность и молниеносная быстрота.
***
Обычно, входя в операционную, она переставала ощущать себя человеком из плоти и крови – скорее превращалась в высокоточный механизм, созданный для исправления неполадок. Надевала операционную форму, завязывала фартук. Тщательно мыла руки до локтей дезинфицирующим составом, вытирала стерильной салфеткой и обрабатывала антисептиком. Протягивала руки вперед – медсестра облачала ее в стерильный халат, завязывала маску, закрывающую рот и нос, натягивала резиновые перчатки. Эта стерильная чистота словно переносила в параллельное измерение. Весь ритуал напоминал священнодействие. И вот хирург подходит к пациенту.
Его уже подготовили к операции: зафиксировали голову в специальном аппарате, выбрили и обработали место будущего разреза. Перед первым надрезом операционное поле дезинфицируют повторно. И хирург тянется за скальпелем…
Зифа старалась не смотреть в лицо пациенту. Так было легче. Словно перед ней не живой человек, такой же, как она сама, а сложный аппарат, который нужно отремонтировать. Режешь там, где требуется, соединяешь разорванное, сшиваешь края… Все это отточенные до автоматизма движения. А если начать думать о том, что перед тобой личность, человек со своими радостями и бедами, это вызывает эмоциональную бурю. А для подобной работы критически важен ледяной рассудок. Зифа давно к этому привыкла.
Но в этот раз почему-то захотелось взглянуть на пациента. Как-то само собой получилось. Конечно, она опытный хирург, и один взгляд на лицо больного не мог выбить из колеи – она сумела бы взять себя в руки. Но… В этот раз…
Увидев его, она превратилась в ледяную статую. Лицо исказилось, губы словно посинели от внезапного холода. Человек на операционном столе был ей знаком. На мгновение она вернулась в детство… В ту волшебную страну, которую когда-то называла своим миром. И перед глазами вновь возник Человек с пистолетом…
Зифа не забыла его. И не смогла бы забыть, даже если бы захотела. Повзрослев и осознав многое, она попросила подругу из детского дома нарисовать портрет убийцы. Фоторобот. С появлением компьютеров стали популярны программы, показывающие, как человек будет выглядеть через десятилетия. Подруги с любопытством рассматривали себя в сорок, пятьдесят, семьдесят лет. Зифа «состарила» портрет Парня с пистолетом. Возможно, программа работала неточно, но ей казалось – основные черты лица, присущие человеку в двадцать лет, должны сохраниться и в пятьдесят.
И они сохранились… Человек на операционном столе был тем самым Парнем с пистолетом, который четверть века назад убил ее семью.
– Нет… – прошептала Зифа Саматовна, отступая от стола. – Нет… Я не буду… Я не могу оперировать…
И направилась к выходу. Врачи, мгновенно застывшие в недоумении, хором окликнули ее:
– Зифа Саматовна!
Медсестра тут же подбежала и осторожно взяла под руку:
– Зифа Саматовна, присядьте. Успокойтесь.
Она опустилась на стул. Ей немедленно подали стакан воды. Выпила залпом.
Но душевные раны не излечить глотком воды.
– Зифа Саматовна, у нас нет других специалистов такого уровня, – прозвучал чей-то голос. И тут же последовал перечень: кто из коллег в отпуске, кто на больничном. Действительно, кроме нее, провести подобную операцию было некому. Жизнь человека на операционном столе полностью зависела от ее решения.