Кидонианка - стр. 6
– Ну, в войне мы еще не участвовали, – весело заметил Гэри.
– И не будем, – отрезал Ивар. – Мне с головой хватило Галактической. Постарайтесь ни во что не встрять, пока мы тут.
Он посмотрел на Адама. Тот развел руками, мол «ничего не могу с собой поделать».
Спуск на планету прошел быстро и спокойно: из-за массовых досмотров трассы оказались полупустыми, а бесполезный эскорт отстал минут через десять. Бело-голубая планета росла и росла, пока не закрыла собой весь обзор и не превратилась в разноцветное полотно. Ивар недолго любовался картиной – уж слишком банально и привычно выглядел этот шарик. Землеподобные миры, как правило, похожи между собой: желто-зеленые континенты под клубящимися облаками, огни городов внизу, блуждающие грозы и полярные сияния – все как под копирку с родного мира людей.
На фоне этой прозаичности вспомнилась милая Кидония: зеленое небо, пурпурные закаты, кольца пыли и льда на орбите. Днем они выглядят как длинная белая полоса через все небо, а ночью горят, словно гирлянда, иногда так ярко, что заменяют фонари. А в некоторых широтах свет Мираж, кидонианского солнца, пробивается сквозь крохотные частицы на орбите и рассеивается на составные части. Мир на несколько минут накрывает огромное цветное покрывало, словно ты посреди радуги – не хватает только лепреконов. В сравнении с этим, большая часть галактических чудес покажется банальностью.
Хотя Михъельм можно назвать необычной планетой: его заселили еще до того, как научились обгонять свет, так что цивилизация много веков развивалась в изоляции от земной и приобрела особый шарм. Конечно, в итоге земляне вернулись и насильно присоединили планету к своей империи, но в местных музеях и архивах сохранились памятники ушедшей эпохи. Ивар твердо решил, что выделит в расписании немного времени, чтобы побродить по улицам и почитать памятные таблички: если и правда разразится война, то вряд ли в ближайшие годы появится такая возможность.
Тишину нарушил голос Гэри:
– Там вроде осень сейчас, – бородач развалился в кресле и лениво ковырялся в сводках новостей. – И еще рядом с дворцом этого губернатора есть ярмарка домашних пирогов.
– Кому что, – с улыбкой ответил Ивар в пустоту.
– А чем отличаются домашние пироги и обычные? – спросил аламарси после недолгой паузы.
– Тем, что их дома пекут, – буркнул Гэри.
Пилот задумался.
– А если я буду жить в пекарне, то мои…
– Даже не начинай, – прервал его землянин. – Не делай вид, что тебя это и правда волнует.
– Вечно ты так, – обиженно ответил аламарси и замолчал до самой посадки.
Внизу действительно стояла осень. Причем после жаркого корабля (реактор грелся сверх меры) продуваемая всеми ветрами посадочная площадка показалась адом.
Адам вышел первым и в ужасе запрыгал на месте, пытаясь согреться. На третьем прыжке он поскользнулся и рухнул на спину. Бедняга большую часть жизни провел в космосе, в тепличных условиях, и поэтому малейшие отклонения температуры и силы тяжести выводили кочевника из строя.
– Гидра, я вешу целый центнер!
– Поэтому мы не будем тебя поднимать, – с улыбкой заметил де Карма.
– Ох ты и хлюпик, тут гравитация всего на три процента сильнее земной!
Гэри, несмотря на взаимную неприязнь, помог товарищу подняться. Хотя неприязнь всегда была напускной: просто землянину нужно на кого-то бурчать, а Адам идеальный кандидат, ведь ему глубоко плевать на грубости.