КиберМиха. Полукровка - стр. 28
Флавий кивнул, ему нечего было возразить. Уснувшего пациента ещё три часа назад доставили в домик у западной стены, где пройдёт операция. Гости привезли с собой ящики, которые таскали сами, не доверив это служителям храма. Среди инженеров были два стажёра, которых взяли с собой для практических занятий. Оба молодых человека таскали ящики с улицы в небольшое здание. Один из стажёров, достал носовой платок из заднего кармана комбинезона, чтобы вытереть пот со лба. Он не заметил, как из кармана выпал листок, сложенный вчетверо. Стажёр совсем забыл, что три дня назад он сдавал экзамен по настройке программы биосетки, и вовремя не избавился от шпаргалки. Шквальный ветер подхватил листок и перенёс его к кустам, которые росли возле самой стены. Стажёры этого не заметили, они продолжали таскать ящики в здание. Операцию провели за шесть часов, как и обещал старший инженер. Биопротезы встали на место от плечевых суставов. Вживили биосетку и настроили её, так, чтобы пациент не мог её перенастроить. Поставили простейший блок на программу, понимая, что у дикаря не может быть образования программиста. Ввели в кровь вакцину гаммаробов. Настройку биосетки поручили стажёрам. А чего, собственно, переживать? Подумаешь какой-то пленник. Стажёр-девушка очень волновалась, и случайно набрала совершенно не ту комбинацию. Испугавшись, что старший инженер будет её ругать, может и от практики отстранить. Она ничего говорить не стала, подумав, если сдохнет дикарь, то одним дикарём будет меньше. Переживать о недоразвитых она не собиралась.
– Мы поставили самую простую модель биосетки, ту, что имелась в наличии. В остальном всё в базовых настройках. Руки у него заработают примерно через сутки, когда нервная система адаптируется. Вакцина поставлена, тоже ничего нового. В биосетке поставили блок, чтобы он не испытывал к Римской империи негативных эмоций. Но если пациент попадёт под удар током, то настройки встанут на базовые позиции, – проинструктировал старший биолог Флавия, прежде чем совершить посадку в атмосферный бот.
– За это можно не переживать, электричества нет даже в Римской империи, а про дикарей я и говорить не стану, – отмахнулся довольный Флавий.
На рассвете летательный аппарат улетел, увозя с собой инженеров-биологов. Стажёр, что потерял шпаргалку, так и не вспомнил о ней. Пациента перенесли обратно в келью, где он проснётся только к вечеру. «Ну вот, теперь можно и поговорить с дикарём». Так подумал Флавий, наблюдая за тем, как бот скрывается в предрассветном небе.
670 год. Римская империя. Таврида. Обновлённый Михар.
Я проснулся от того, что у меня болит голова, будто кто в затылок ударил. Я пощупал рукой, надеясь обнаружить шишку. Ну а что, могли эти черти в сутанах надругаться над моим юным телом? Вполне могли, ведь я уснул, как мёртвый. Ничего не почувствовал, точнее руки ничего не чувствуют. У меня что, руки атрофировались? Я посмотрел на свои руки. Тут же вскочил с лежанки. А руки-то у меня две, стало быть, поменяли мне обрубок на протез. Я стал внимательно рассматривать свою левую руку, пошевелил пальцами. Вроде всё работает, кроме чувствительности. Ущипнул себя. Немного чувствую, но будто рука неживая или полуживая. Согнул руку в локте, полюбовался бицепсом. Решил сравнить с правой рукой. Ух, ты! А руки-то одинаковые. В районе плеч видны шрамы. Вот же собаки горбатые, да они мне обе руки заменили. Для симметрии что ли? Ладно придёт этот «гадский папа» в белой сутане, я об этом его обязательно спрошу. Я встал, походил по келье, помахал руками. Суставы работают нормально, никаких болевых ощущений. Открылась дверь, вошёл Алипий, принёс ведро воды, кашу и хлеб. Ни слова не говоря, послушник всё оставил на столе, ведро поставил у стены и вышел, брякнул замок, запирая дверь. Ладно, война войной, а обед пропускать нельзя. Я сел за стол и съел всё до последней крошки, однако проголодался неслабо. В животе сразу потеплело и я завалился на топчан. После вкусного обеда, по законам Архимеда… Ну в общем в таком духе.