Khabibtime - стр. 43
В тот декабрьский день в 2006 году я в течение пяти часов одного за другим убрал с пути четверых соперников.
Я вышел в финал.
Для многих специалистов, в том числе для моего тренера, это было, мягко говоря, неожиданно.
В финале мы сошлись с Рустамом Хабиловым. Это мой близкий друг, человек, которого я называл и по сей день называю братом. Мы знакомы с ним ещё с кироваульских времён. Теперь мы оба в финале.
Мы с Рустамом вышли на ковёр, и он поднял мою руку, указывая всем на то, что драться мы не будем и он согласен на то, чтобы первое место присудили мне.
Это был мой первый турнир по боевому самбо, и я его выиграл.
Через год мы с Рустамом вновь сойдёмся в финале чемпионата Дагестана, и теперь выиграет он: мы, как и за год до этого, выйдем на ковёр, и теперь я подниму руку Рустама как победителя турнира.
Мы не сможем, и не будем драться друг с другом. Мы от одного тренера.
Мы больше, чем друзья. Мы братья.
Таким образом, уже через год занятий боевым самбо я пришёл к первому для себя трофею, и моя любовь к этому виду спорта стала ещё сильнее.
Так, маленькими шажками, я начал свой путь в мире боевого самбо.
Отношение отца к моему спортивному становлению не менялось. Он всё ещё пытался предостеречь меня от импульсивности. Это понятно. Папа видел таких, как я, начинающих карьеру ребят сотнями и понимал, что мне ещё нужно было добавлять мастерства во многих аспектах.
Летом 2007 года я выступил на чемпионате Дагестана среди молодёжи. Я выиграл.
Я всё время торопился повзрослеть. Постоянно думал, что опоздаю стать первым, стать лучшим. Отец меня придерживал. Говорил, что всё я ещё успею сделать. Я не понимал, почему он так себя ведёт, но беспрекословно исполнял всё, что говорил отец. Я старался тренироваться и спарринговать с ребятами, которые были старше и мастеровитее меня. Да, я поначалу проигрывал им. Много проигрывал. Однако всегда просил каждого из них поработать со мной дополнительно. Отец успокаивал меня, говоря, что я ещё слишком молод, чтобы конкурировать с большими мастерами, которых в нашем зале было немало. Мне было семнадцать-восемнадцать лет. Несмотря на это, я нервничал и переживал после каждого раунда неудачных для меня спаррингов.
Папа пользовался разными психологическими уловками, дабы раскачать меня. Бывало так, что, сидя дома за столом после тренировки, мы обсуждали текущее положение дел, и отец, видя, что я в хорошем настроении и доволен проделанной работой, категорически заявлял, что радоваться мне рановато.
– Ты только десятый номер на свой вес в моём зале, – говорил тренер. – Тебе ещё много работать.
– Да, я десятый среди твоих лучших бойцов, которые старше меня на четыре-восемь лет. Дай мне моих сверстников, и я покажу тебе, что я номер один, – отвечал я.
Отцу нравилась моя спортивная заносчивость и дерзость. Однако он никогда не давал мне возможности быть заносчивыми с людьми вне ковра и татами. По мере того как крепло моё тело, я становился всё увереннее духом.
Эту уверенность в собственных силах мне придавала одна мысль.
Я понимал, что постепенно к девятнадцати годам я перестал уступать в зале кому бы то ни было в своей весовой категории.
Держать первую строчку в весе 74 кг было задачкой не из лёгких.
В моём зале тренировались лучшие в мире в своих весах боевые самбисты. Я бился с ними каждый божий день.