Кетополис: Киты и броненосцы - стр. 92
На кличку сейчас обижаться не стоило. Энцо знал, что делает. «Волы» должны были понять, что дело серьезное. Произнесение вслух прозвища самого яростного драчуна «прессов» свидетельствовало об этой серьезности куда лучше, чем прямая агрессия. Все это понимали. Джоу вытащил из кармана сначала складной нож «дук-дук» – будто бы по рассеянности, – а уж после часы. Крышка откинулась, механизм заиграл «А нарвал трубит о гибели».
Когда мелодия закончилась, от «волов» не осталось и воспоминаний. Пришла пора для изысканного развлечения. Красавчик Энцо был на такие дела большой выдумщик.
– А кто это у нас тут такой сладенький? – издевательски залопотал он, танцующим шагом приближаясь к парочке. —
Ой! Никак настоящий аристократ! Уж не герцог ли? Ваше сиятельство, да как же вас угораздило забрести в нашу клоаку?
– На экскурсию небось, – подхихикнул однорукий Ди. – Вроде как в зверинец. Мы же для него звери, Красавчик.
Аристо начал было что-то блеять, но Энцо оборвал его:
– Нет-нет, не отвечайте, сир! Зачем пачкать ваш благородный ротик разговорами с таким отребьем, как мы? Давайте-ка лучше спросим о цели посещения вашего прелестного гида. Ну-ка, мадемуазель, покажите мордашку. Ну же, смелей, дорогуша! – Красавчик схватил девушку за подбородок и повернул лицом к собутыльникам.
– Да это подземная! – ахнули «прессы». – Пиявка! Крыса на свободе!
– И впрямь! – восхитился Энцо. – И впрямь, подземная! Только не крыса и не пиявка, не-ет. Полюбуйтесь, до чего хороша! До чего грациозна! Каков цвет кожи! Каковы глаза! Что морщитесь, господа пролетарии, неужто не нравится?
Господа пролетарии загомонили в том смысле, что нет, совсем не нравится. Крыса, она крыса и есть. Ей место в канаве пузом кверху. Или на фонарном столбе.
– Ну-у, – скривил губы Энцо, – это свидетельствует о вашем низком вкусе, господа. Герцогу вот понравилась. А с его утонченным выбором не поспоришь.
Аристо вновь попытался открыть рот, но мастер Ковач без лишних церемоний хлестнул его ладошкой по губам. «Герцог» всхлипнул.
Энцо длинно сплюнул и поскучнел. Как видно, дурачиться ему надоело.
– В общем, читаю по вашим миролюбивым рожам, друзья, что гостей мы обязаны принять по высшему разряду, – сказал он. – Какие имеются соображения?
– Аристо удавить, с крысой побезобразничать, – предложил однорукий Ди.
– Ха, если ты своего безобразника в канаве нашел… – загоготал Ковач. – Лучше уж тогда наоборот. Крысу удавить, а безобразничать – с аристо. Он хоть точно чистенький.
– Ай-ай-ай, срамник славянский, – погрозил ему пальцем Энцо. – Что такое ты предлагаешь? За содомию на нас обрушится небесная кара.
– Я венгр, черт тебя раздери!
Пока они препирались, Джоу раздвинул «прессов» и подошел к девушке. Выражение лица у нее было безразличным. Словно она уже поставила на своей жизни крест и лишь ждала: поскорее бы все кончилось. Чем-то, не то угловатостью форм, не то скулами, она напомнила Джоу его Козушку Кэт. Вспомнились ему и грустные мамины сказки, в которых морлоки оказывались не похитителями детей, а зачарованными зверушками. Добрыми и несчастными. Спасти их, превратить обратно в белочек и зайчиков мог только солнечный свет. Но злобные ведьмы врали людям, что «подземные» – исчадия ада. Отчего погулять на солнышке заколдованных зверьков не выпускали никогда.