Кэро Яснов: я знаю, о чём вы думаете - стр. 16
Я тоже закрыл глаза, готовясь принимать информацию.
Тут я сделаю краткое отступление. Мне не нужны никакие волшебные хрустальные шары, черепа, кроличьи лапы и прочая глупая атрибутика людей, которые мнят себя крутыми экстрасенсами. Все это чушь. У человека либо есть способность считывать Информацию из так называемого Информационного поля, либо нет. И никакие глупые прибамбасы для этого не нужны. Точно вам заявляю. Дар либо есть, либо его нет. Вот и вся история. Единственное, что кажется не очень понятным обывателю, когда я и мне подобные «читают и расшифровывают» информацию – это отсутствующий взгляд и отрешенное выражение лица. Некоторых сбивает с толку отсутствие волшебных веников и размахивание руками. Но ненадолго. Очень быстро мои посетители убеждаются, что все это лишнее. Уж поверьте, люди, обладающие «эдакими» способностями, на самом деле в подобной мишуре не нуждаются.
Так вот, когда Елена стала делать то, что я ей говорю, то ко мне тоже потекла информация. И она мне очень не понравилась. Действовать нужно было быстро.
Я достал мобильник из кармана домашней куртки и быстро набрал номер. Когда мне ответили, сделал несколько распоряжений.
Только бы успеть – билась мысль у меня в голове, пока я в лифте спускался вниз. Видения приходили одно страшнее другого. Мне вдруг стал понятен мотив всей этой затеянной грязной игры.
Послесловие
Я уже давно не участвовал в подобных операциях – все же возраст. Но тут дело касалось ребенка.
Оперативники двигались практически бесшумно. Настолько, насколько это вообще возможно для человека. Лена осталась дома с моей супругой в ожидании новостей.
Когда мы ворвались в подпольную лабораторию, было уже поздно – Никитка лежал на операционном столе с открытой брюшной полостью. Судя по обстановке – мы спугнули черных хирургов и торговцев органами на середине процесса. Из мальчика уже успели изъять почки и мочевой пузырь. К окончательной разборке на органы преступники не успели приступить.
Ребенок умер на наших глазах – я гладил его по рыжим волосам, стараясь облегчить последние минуты жизни. Помочь ему мы не смогли – убегая, преступники выстрелами повредили оборудование, поддерживающие жизнь мальчика.
Умер не только наш Никитка. Умерло еще множество детей, как показала экспертиза, основываясь на найденных останках и других биологических материалах, собранных в лаборатории.
И причиной этому колоссальный клубок лжи, который нам еще предстоит размотать.
По возвращении пришлось объясняться с вышестоящим руководством – а оно есть у всех, – каким образом получилось так, что мы не могли отыскать Никитку целых три дня, а тут вдруг бац, и нашли его и подпольную хирургическую лабораторию за считаные часы!
Но не это самое главное. Самое главное – это распутывание клубка лжи. Сбор улик, опрос свидетелей, многочисленные экспертизы установление причастности каждого фигуранта в деле о похищении Никиты Озерова и остальных детей. Потому как для вынесения справедливого приговора нужны неопровержимые доказательства вины. Железные, чтобы виновные не ушли от наказания.
Пока мы осматривали подпольную хирургическую лабораторию, у меня разболелось сердце. Моим ребятам тоже было худо, когда они сгребали останки расчлененных детей. У многих блестели слезы на глазах. Они украдкой смахивали их и продолжали собирать улики. Как положено, с…ка, по закону. Как мы выжили – не знаю. Наверное, всеми нами двигала злость и желание наказать мерзавцев, которые сотворили все это с невинными ребятишками.