Казино Смерти - стр. 8
Это был большой дом. Построил его в 1910 году иммигрант из Филадельфии, который сколотил состояние на сливочном сыре или гелигните. Никак не могу запомнить, на чем именно.
Гелигнит – это мощное взрывчатое вещество, состоящее из желатинизированной массы нитроглицерина с добавлением нитрата целлюлозы. В первое десятилетие прошлого столетия гелигнит называли желатиновым динамитом, он пользовался огромной популярностью в тех кругах, представители которых очень любили что-то взрывать.
Сливочный сыр – он и есть сливочный сыр. Отлично идет со многими блюдами, но редко взрывается.
Я бы хотел получше ознакомиться с местной историей, но мне никак не удается уделить ей достаточно времени. Мертвые продолжают дергать меня.
Вот я и повернул во второй коридор, темный, конечно, но не кутавшийся в кромешной тьме. В его конце, в слабом свете, я мог разглядеть открытую дверь, которая вела к лестнице черного хода.
На лестнице свет не горел. Его источник находился внизу.
Помимо комнат и чуланов с обеих сторон коридора, обследовать которые мне совершенно не хотелось, я прошел мимо лифта. Кабина поднималась и опускалась гидравлическим поршнем, и установили лифт до свадьбы Уилбура и Кэрол, до того как Дэнни (тогда семилетний мальчик) переступил порог этого дома.
Если у вас несовершенный остеогенез, для того, чтобы сломать кость, требуется совсем небольшое усилие. В шесть лет Дэнни сломал правое запястье, слишком резко бросив кубик с цифрами на гранях, играя в настольную игру.
Так что лестницы представляли собой особый риск. Ребенком, свалившись с одной из них, он бы точно погиб, проломив череп в нескольких местах.
Страха перед падением я не испытывал, но от одного только вида этой лестницы черного хода у меня по коже побежали мурашки. Спиральная, закрытая стеной, она исчезала из виду уже через несколько ступенек.
Интуиция подсказывала, что внизу кто-то меня поджидает.
Альтернатива лестнице – лифт мог оказаться слишком шумным. И Саймон Мейкпис, заранее осведомленный о моем прибытии на первый этаж, подготовил бы мне горячую встречу.
Отступить я не мог. Должен был спуститься вниз, и быстро.
Прежде чем я осознал, что делаю, указательный палец правой руки нажал на кнопку вызова лифта. В следующее мгновение я резко отдернул палец, словно наколол его иглой.
Двери не раскрылись: кабина находилась на первом этаже.
Когда загудел электромотор, гидравлический поршень пришел в движение, а кабина с легким потрескиванием двинулась вверх по шахте, я понял, что у меня есть план. И порадовался этому.
По правде говоря, ничего грандиозного я не придумал. Всего лишь отвлекающий маневр.
Кабина остановилась с таким громким стуком, что я вздрогнул, хотя и понимал, что без шума не обойтись. Когда двери разошлись, я напрягся, но никто не выскочил из кабины, не набросился на меня.
Я наклонился вперед и нажал на кнопку, отправляющую кабину обратно на первый этаж.
Как только дверцы сошлись, поспешил к лестнице и буквально скатился вниз. Отвлекающий маневр не принес бы никакой пользы, если бы кабина лифта достигла первого этажа раньше меня и Саймон обнаружил бы, что в ней меня нет.
Вызывающая клаустрофобию лестница привела меня в комнатенку рядом с кухней, прихожую, предназначенную для того, чтобы снять там грязную одежду и обувь. Такая прихожая, с выложенным каменными плитками полом, могла прийтись очень кстати в Филадельфии с ее дождливыми весной и осенью и снежной зимой, но в прожаренной солнцем Мохаве проку от нее было не больше, чем от сушилки для валенок.