Казино «Фортуна» - стр. 13
– Ну так что, – спросила Милославская, – ничего не слыхал?
Три Семерки даже не смог сразу ей ответить, переваривая полученную информацию. Только после нетерпеливого восклицания подруги, он протянул:
– Нет, Яночка, насчет этого я в полном неведении… Я вернулся вчера очень поздно и, чтобы выспаться дали, отключил телефон. Это Рита уже с утра… Нет, я в шоке! Что теперь будет?! Взрыв, потом такое убийство!…
– Да, плохи дела… Ну, а раз ты вчера так поздно вернулся с работы, значит, откопал насчет взрыва что-нибудь интересненькое?
– Какой откопал! Так, бюрократические проволочки…
– Понятно, – разочарованно вздохнув, произнесла Милославская.
– Так, – вслух стал рассуждать Семен Семеныч, – я сейчас звякну в отдел, потом тебе перезвоню. Идет? Может, еще выясним что-нибудь.
– По рукам, – ответила Яна и повесила трубку.
Закурив, она стала ожидать звонка от приятеля, надеясь, конечно на лучшее. Минут через десять он позвонил, однако порадовать подругу ему было абсолютно нечем: весь отдел стоял на ушах, и все были в полном недоумении. Причем по поводу трупа никто не мог сказать ничего вразумительного, а в ответ на вопрос о том, не случилось ли минувшим вечером каких-либо криминальных разборок, в которых мог участвовать нынешний покойник, все делали изумленное лицо.
– Ладно, Яна, – завершил разговор Семен Семеныч, – я должен срочно лететь в отдел, так что до встречи. Эх, не сносить нам всем головы…
– Все будет нормально, – попыталась успокоить друга Милославская. – Давай.
Она положила трубку и невесело посмотрела на часы. Задумавшись, тихо побрела на кухню, принялась варить кофе – пустой желудок напоминал о себе нетерпеливым урчанием.
Участь Семена Семеныча была более счастливой – его уже ожидал готовый завтрак. Так было всегда: Маргарита Ивановна всегда вставала рано, всегда свой день начинала с заботы о муже и сыне. Вот и сегодня, поднявшись, когда еще и шести не было, она замесила тесто для оладьев, привела форменную одежду супруга в порядок, намыла и начистила его ботинки, сбегала в магазин, и к пробуждению Семена Семеныча все уж у нее было готово: на голубенькой тарелочке дымились оладьи, политые свежей сметанкой, свежезаваренный чай манил своим горьковатым ароматом.
Руденко, привычный к этому, хмуро вошел на кухню, хмуро опустошил тарелку и бокал, молча умылся и оделся и, на ходу чмокнув прильнувшую к нему жену, торопливо побежал по ступенькам, торопясь на работу.
С женой ему повезло невероятно. Во-первых, она была женщиной очень мягкой и добросердечной. Во-вторых, мудрой: умела вовремя сказать нужное слово, вовремя проявить заботу. Никогда не лезла с нравоученьями, когда видела, что он и без того не в духе, и – что особенно ценил сам Три Семерки и все его приятели – никогда не устраивала скандала, если Семен Семеныч возвращался домой навеселе. Всем вообще казалось, что кричать она не умела и не пробовала, как впрочем, и вести тихую войну тоже. Поэтому в семье Руденко всегда все было тихо и мирно.
Кроме того, Маргарита Ивановна не ревновала. Хотя, возможно, она просто умела скрывать свои чувства. Однако, Семен Семеныч не разу не слышал от нее упрека на эту тему. А что касается Милославской – женщина в ней просто души не чаяла. Встречала дружелюбно, провожала тоже, иногда правда журила, за то что они «с Семой» слишком много работают.