Казино «Бон Шанс» - стр. 4
Встреча его не разочаровала, но заставила серьезно задуматься: Александр Александрович оказался не менее осторожным, чем сам Адвокат, не зря так прозванный среди блатной публики за знание законов, обходительные манеры, привычку расправляться с неугодными чужими руками и фантастическую алчность. Малахов хотел денег. Снегирев и Пак хотели того же. Первоначальный капитал был у Малахова, нужные связи и необходимый опыт у Снегирева, а отшибание рэкетиров и прочей публики, желающей порезвиться за чужой счет, а также разборки с конкурентами возложили на Корейца. Вскоре открылась фирма, дела которой быстро пошли в гору, но радоваться Адвокат боялся, по тюремной суеверности опасаясь сглазить удачу.
Снегирев оказался человеком не только осторожным и ловким, но и цинично-остроумным, умевшим отыскать выходы из, казалось бы, безвыходных положений.
– Единственный способ не попасть под колесо – это двигаться вместе с ним, – частенько твердил он Борису Владимировичу, оставаясь с ним наедине.
– Что ты имеешь в виду? – прикидывался недоумком Адвокат, поднимая на советника тяжелый взгляд.
– Надо поторапливаться, – потирал сухие ладошки Александр Александрович и загадочно усмехался. – Законов нет! Потому что на те, что есть, все плевать хотели. От мала до велика. Как вы понимаете, уважаемый, я имею в виду отнюдь не возраст, а должностное положение. Трагикомический факт: страна почти мертва, экономика превратилась в труп, а мы живы!
– Это что же, мы вроде червей? – кривился Малахов. – Ну ты загнул!
– Ничуть, – не смущался Снегирев. – Черви тоже жиреют, пока их не сожрут другие. Птички, например. Вот не дать им себя сожрать – наша основная задача!
– Хватит ходить кругами, – оборвал его тогда Борис Владимирович. – Дело говори, нечего юлить со своими штучками, с червями и колесиками!
– Дело? – задумчиво переспросил бывший страж госбезопасности. – У нас в стране, знаете ли, до сего времени превалирует пещерно-дикарский уровень менталитета. Так сказать, рудиментарный пережиток сознания времен тоталитаризма. Я понятно излагаю?
Малахов только бровью повел в ответ: говори, мол, и не такое слыхали. Борис Владимирович мог и сам загнуть не хуже, поскольку до первой судимости, пустившей его жизнь по другому руслу, успел получить довольно приличное образование в одном из столичных вузов. Потом тоже не терял времени зря, много читал, а цепкая, как говорят в народе, «лошадиная» память удерживала в его голове столько, что сумей Снегирев хоть краем заглянуть в нее как экстрасенс, он, наверное, не только задрожал бы от страха, но пустился бы бежать от Адвоката без оглядки. Естественно, если бы ему позволили это сделать: «ближних» Борис Владимирович любил сам провожать на кладбище, но никогда об этом не распространялся, хотя бы в силу того, что от природы был хитер и немногословен, а жизнь научила его очень многому.
– Так вот, – продолжал он, поигрывая ручкой с золотым пером: Сан Саныч вообще питал слабость к мелким красивым вещичкам, – среди компьютеров, «мерседесов» и «вольво», банков, свободного хождения доллара, а также прочих атрибутов развитого общества процветает принцип первобытности: сильный главарь и его подручные.
– Не ново! – как припечатал Малахов. – Вопрос в том, как стать, по выражению макаронников, «капо дель капо»?