Каждый за себя. Победителей не судят - стр. 39
– Стоп, – прервал научника Ленгли, – сколько эти двое ещё протянут?
– Да четверть часа, не больше… – отмахнулся биолог. – Но какие данные! Мы на них два наших застопорившихся проекта продвинем! Вот не зря Дерека называли Гением, не зря!
– Как всё закончится, – Джед устало потер шею, – сразу высылай мне выжимку. Теперь по аппаратуре. Думайте, что вам необходимо, предложения озвучивайте в течение трёх дней.
– Понял! – ученый оборвал связь.
– На сегодня все, – сказал Ленгли Эледе и поднялся: – Можешь идти отдыхать. А я отправлюсь организовывать мероприятие по порче маленькой вредной девчонки. Часам к шести постарайся быть готовой, – он подмигнул ей и вышел.
* * *
– Нет, не будет из тебя толка, – сказала с грустью Мэрилин. Она лежала поперёк кровати, упершись подбородком в скрещенные руки, которые сложила на груди у Рекса.
– Что так? – спросил он, перебирая её волосы.
– Да ты какой-то… Не выживают такие у нас.
Рекс хмыкнул:
– Я первым буду.
Она вздохнула:
– Жизнь покажет. Главное – помни: здесь на тебя всем плевать. А если ты еще и чужак, то уже поэтому люди будут против тебя. Слабинку покажешь – вообще ничто не спасет. Понял?
– Понял, – улыбнулся он. – Никому не верить, держать лицо.
Она насмешливо фыркнула:
– С твоим лицом всё за километр ясно. Ты ведь не картёжник, нет?
Рекс покачал головой.
– Оно и видно. У тебя все мысли на физиономии написаны, балбес. Уж в черном секторе с лица даже дети читать умеют. Запомни. Лицо и глаза выдают. Рожа должна быть каменной.
– Никому не верить с каменной рожей, – кивнул собеседник.
Мэрилин хихикнула, совсем как девчонка:
– Ну-ка, попробуй. Я посмотрю.
– Ты вот почему-то мне доверяешь. А вдруг я притворяюсь? – совершенно серьезно спросил Рекс. – Может, только кажусь таким наивным?
Она широко улыбнулась, а он старательно нахмурился, но ничего кроме нового смешка не дождался.
– Я тебе раскрою большой и страшный секрет, чтоб ты не расстраивался попусту, – шепнула Мэрилин ему на ухо. – Мужчина показывает себя истинного не только в перестрелках или делах, но и в постели. Поэтому ты тут хоть какую серьезную мину скорчи, я в твое коварство уже не поверю.
– Тебя не проведешь, – признал он.
– Просто я давно уже ушла из белого сектора. Из-под зачистки выскочила чудом, и вообще по-всякому помыкалась. А тебя, сразу видно, жизнь не била толком. Это плохо. Чем старше, тем больнее. Поэтому и говорю – доверчивым таким не будь и эмоции жестко контролируй.
– Я понял.
– Не страшно в белом секторе жить? – спросила женщина, снова ложась рядом так, чтобы он мог гладить ей спину.
– Не особо… – уклончиво ответил Рекс.
– Я бы не смогла… – её передернуло. – Корпы слишком близко.
– Иди сюда… – он притянул Мэрилин к себе, мягко поцеловал и сказал: – Спасибо.
– Ишь, какой галантный… – протянула она томно. – А руку поцелуешь?
– И руку тоже.
* * *
Есть женщины, которые обожают сюрпризы и различные приятные внезапности, женщины, которые млеют от широких жестов и поклонников, потерявших голову.
Эледа Ховерс относилась к другому типу. В людях она ценила, прежде всего, ум, поэтому мужчин, внезапно глупеющих от избытка чувств, не уважала, а широкие жесты вызывали у нее снисходительную улыбку, поскольку за каждым широким жестом обычно стоял какой-то мелкий поганый расчётец.
Ну и, наконец, сюрпризы мисс Ховерс тоже терпеть не могла именно за их непредсказуемость и невозможность держать ситуацию под контролем. Вот почему сейчас Эледа тихо бесилась. Она сидела на кожаном пуфе и сердито дергала шнурки кроссовок.