Каждый второй уик-энд - стр. 27

– Это минестроне[13]. Я приготовила его для тебя.

– Сначала ты.

Ложка с грохотом упала на рабочий стол, и кипящая оранжевая жидкость расплескалась во все стороны.

– Проклятье, – прошептала она. И тут же хлынули слезы. – Почему ты не можешь быть доброй и открытой? Почему не можешь улыбнуться и съесть тарелку супа? Черт возьми.

Я дрожала всем телом, наблюдая за ней. Откуда мне знать, что она положила в этот суп? Логично предположить, что мое состояние после еды будет оцениваться как нечто среднее между «слишком больна, чтобы ехать к отцу» и «не настолько больна, чтобы мчаться в больницу». Она проделывала такое раньше – не часто, но этого хватило, чтобы я больше не ела ничего из ее стряпни перед отъездом к отцу на выходные.

– Ты обожгла себе руку.

– Я знаю. – Красные рубцы поднимались вдоль костяшек пальцев и тянулись к самому запястью. – Это просто суп, Джолин.

Никогда ничего не бывало просто чем-то.

– Теперь все труды насмарку. – Она подняла огромную кастрюлю с супом, которого хватило бы, чтобы накормить дюжину человек, и вылила содержимое в раковину. Крошечные овощи и половинки макарон засорили слив, не давая оранжевому бульону стекать быстро. Она повернулась ко мне, опускаясь на пол. – Почему бы тебе не поесть суп?

Живот скрутило так, словно я его уже отведала.

– Ты никогда не варила мне суп. Ты никогда ничего для меня не готовила.

– Я не инопланетянка.

Но другого объяснения я не находила; моя реальная мать никогда не крутилась на кухне.

– Именно так и сказал бы инопланетянин.

Все еще в слезах, она улыбнулась мне:

– Умница.

Прошло несколько минут, но из моей груди больше ничего не вырвалось. Из ее груди тоже. Суп все еще наполнял раковину. Мама по-прежнему сидела на полу – вернее, снова на полу, на этот раз в обнимку со стаканом, наполненным янтарной жидкостью, который подносила к губам.

Я обхватила себя руками.

– Ты же должна отвезти меня к отцу.

Долгий глоток был ее ответом.

– Я не сяду с тобой в машину, и у меня нет времени идти пешком.

Отцовская квартира находилась всего в десяти минутах езды от нашего дома, но добираться туда пешком пришлось бы гораздо дольше.

Она восприняла это замечание как тост.

Я опустилась на пол напротив нее, и мой голос дрогнул, когда я заговорила.

– Зачем ты это делаешь?

Вопрос так и остался открытым – на меня устремился безучастный взгляд, пока стакан не опустел и не наполнился снова. Смакуя вторую дозу, она остановилась и нежно провела пальцами по рубцам на своей руке.

– Иногда я думаю… была бы я до сих пор замужем, если бы у меня не появилась ты?

Если бы так сказала моя мать, меня бы это более чем покоробило. Я посмотрела на инопланетянку.

– А разве папа изменял тебе до того, как ты родила меня?

Инопланетянка уставилась в пустоту.

– Он всегда мне изменял. – Затем ее взгляд переместился на меня и дорожную сумку, которая все еще висела у меня на плече. – Иди и убери это.

Я медленно закрыла глаза и тут же снова их распахнула.

– Ты же знаешь, что я не могу.

– Джолин. Не спорь со мной сегодня.

– Я должна быть в квартире отца к шести часам.

– Это мои выходные.

Даже если она вдруг забыла – чего с ней никогда не бывало, – папин адвокат наверняка уже позвонил и напомнил ей, что, без сомнения, и вызвало демонстрацию домашнего ужастика с супом. Ярко-красные рубцы на ее запястье и руке явно причиняли ей боль. Даже трезвой ей было бы трудно вести машину. У меня возникло подозрение, что она это знала и, возможно, намеренно ошпарила себя, с одной-единственной целью.