Каждый сам за себя - стр. 31
Полученный подарочный пакет мужчина тоже вручил ей.
– Это конфеты. – пояснил он, глядя, как Кира недовольно хмурится.
Оставшись наедине, мужчина придержал Киру за локоток. Сперва она не поняла, что происходит, и только потом сообразила, что тот отсекает её от охвата видеокамеры. Тут же в больших руках появился безликий конверт. Кира отступилась, а мужчина всем видом дал понять, что торопиться не стоит.
– Вы, Кира Валерьевна, так не волнуйтесь. Ничего страшного в этом нет. Вы человеку жизнь спасли, и нет ничего зазорного в том, что он не хочет быть вам обязанным.
– Это лишнее. – жёстко пресекла она любые попытки всучить ей такую «благодарность».
По тому, как широкие ладони ловко смяли конверт, Кира поняла, что мужчина остался крайне недоволен её отказом. А ещё то, что внутри была банковская карта. Взятки нового поколения. Её выдох получился судорожным. Мужчина продолжал настаивать, заставляя Киру нервничать и накручивать себя.
– Если у вас всё…
– Не всё. – без заигрываний и напускной мягкости пробасил незнакомец. – Есть ещё просьба к тебе, красавица.
То, как бестактно он перешёл на «ты», Кира опустила, только бы не обострять и продолжила располагающе улыбаться.
– О той операции ты не распространяйся. – посоветовал он.
– Со мной была проведена разъяснительная беседа. Я отлично воспринимаю информацию с первого раза.
Её дерзость мужчина воспринял с неприкрытым интересом, широко оскалился.
– Ох и забавная ты девчонка, Кира Валерьевна. Что делаешь вечером?
– Что я делаю вечером, вас не касается, вашу просьбу я услышала, запомнила и приняла к исполнению. Цветы прелесть, а конфеты я просто обожаю.
– Зубастая? – не таясь, рассмеялся мужчина. – Ну-ну. – поддакнул он, демонстративно облизываясь.
И только после того, как Кира выдержала долгий напряжённый взгляд, он соизволил уйти. А вот ощущение чего-то неизбежного и неисправимого осталось. По крайней мере, Кира не удивилась бы, приметив его вечером у ворот больницы.
Незнакомец ей не понравился. Причём раздражало всё: и угрожающего вида габариты, и неуместная татуировка на кадыке, и ужасающий шрам на бритом черепе. Резкий, раздражающий обонятельные рецепторы парфюм. Запах был дорогой, узнаваемый, идеально подходящий колоритной внешности. Этот же запах будил ощущение опасности.
– Урод! – зло пробормотала Кира и торопливо направилась в ординаторскую, желая спрятаться ото всех.
Цветы она безразлично швырнула на стол, в пакете обнаружила бельгийский трюфель, а на дне тот самый конверт. И когда только успел?.. Карту Кира в запале разломила пополам и отправила в урну, следом запустила и конверт, на внутренней стороне которого был указан пин-код. Четыре семёрки.
К концу смены розы и вовсе украшали пост медицинской сестры. Так было спокойнее. По пути домой Киру не покидало чувство чужого присутствия за спиной, но, обернувшись, она ничего не увидела. Оставалось гадать, что это: разыгравшаяся паранойя или чей-то профессионализм. В понятном желании забыться хоть на время, спрятаться от проблем (надуманных и реальных) Кира направилась в магазин. Вовремя вспомнив о хранящихся в рюкзаке конфетах, из всего многообразия вин выбрала португальский портвейн. Желание осмотреться по сторонам не покидало, и изредка Кира всё же бросала короткие острые взгляды на окружающих её людей. Подозрительным показался круглолицый мужик с зелёным ананасом в руках и щуплый парень в забавных лузерских очках. Круглолицый старательно вертел головой по сторонам, а второй так и вовсе из всего многообразия провизии выбрал набор одноразовой посуды. Что он рассчитывал накладывать в эту посуду, оставалось для Киры загадкой. Один несколько раз успел неосторожно столкнуться с ней взглядом, другой же старательно накруживал в допустимой близости. Вовремя подоспев к только что открывшейся кассе, Кира расплатилась картой, выпорхнула из магазина и спряталась за углом, со зловредной ухмылкой наблюдая, как мечутся по торговому залу её недавние визави.