Казаки долго не живут - стр. 32

Гульба – одним словом.

Федор все это время смотрел на девушку, которая сидела рядом с молодыми.

Девушка была подругой сестры невесты – Леся, дочь старосты села Исайки, гостившая у тетки в Медвине, муж которой владел магазином, еврей. Познакомилась она с сестрой невесты на пруду давно и подружилась. Сестра невесты и пригласила Лесю на свадьбу.

Невеста, дочь есаула Медвинской сотни, Галя, в венке на голове со свисающими на шею разноцветными лентами, с румяным лицом выглядела необычно красивой. Сын Самуся не сводил с Леси глаз. Она периодически тоже переводила на него свой взгляд, улыбалась. Он тоже ей улыбался. Внутри его что-то переворачивало. Он чувствовал, что она ему нравится, он ее может полюбить.

В кухне закачался, выгибаясь пол, затарахтели каблуки, упал стакан, звон его потонул в общем гуле. Федор глянул через головы сидевших за столом в кухню: под уханье и взвизги топтались в круговой бабы. Трясли полными задами (худых не было, на каждой по две-три юбки), махали кружевными утирками, сучили в плясе локтями.

Требовательно резанула слух трехрядка. Гармонист заиграл казачка с басовыми переливами.

– Круг дайте! Круг!

– Потеснитесь, гостечки! – упрашивал куренной атаман Гончаренко, толкая разопревшие от пляса бабьи животы.

Жених Иван, оживившись, сказал Гале:

– Родственник сейчас казачка урежет, гляди.

– С кем это он?

– Не видишь? С сестренкой твоей?

Ее сестра уперла руки в боки.

– Ходи, ну, а то я.

Гончаренко, мелко перебирая ногами, прошел до нее, сделал чудеснейшее коленце, вернулся к месту. Партнерша его, старшая сестра невесты, подобрала подол, будто собираясь через лужу шагать – выбила дробь носком, пошла под гул одобрения, выбрасывая ноги по-мужски.

– Как она похожа на невесту? – пробормотал Федор отцу.

– Она ее сестра.

– Да! – ответил Федор и посмотрел на Лесю. Девушка в это время смотрела на Федора. Они встретились взглядами и заулыбались.

Гармонист пустил на нижних ладах мельчайшей дробью, смыла эта дробь куренного атаман Гончаренко с места, и, ухнув, ударился он вприсядку, щелкая ладонями о голенище сапог, закусив углом рта кончик уса.

Ноги его трепетали, выделывая неуловимую частуху коленец. На лбу, не успевая за ногами, развевался мокрый от пота чуб.

Бились в танце и другие завзятые плясуны и даже те, которые не умели ног согнуть по-настоящему. Но плясали. Ведь свадьба.

Самуся постоянно тревожила мысль о восстановлении гетманской власти на Брацлавщине и организации там казацкого устройства. В 1696-ом году он предпринимает очередную попытку утвердиться в этом регионе Украины, разгромив имения винницкого старосты К. Лещинского в окрестностях Винницы. За год до того Самусь пытался утвердиться в Немирове и Шаргороде. 20-го февраля 1696-го года С. Яблоновский объявил выговор наказному гетману Самусю за то, что тот ввел в имения прилуцкого епископа Жабокрицкого своих казаков и запретил им занимать эти земли.

Казацкое противостояние на Правобережной Украине заканчивается тем, что польский сейм в 1697-ом году отменяет постановление относительно казачества 1686-го года и запрещает ему размещаться в земских угодьях. Так Самусь начал постепенно втягиваться в конфликт с местной польской властью, который начался еще в 1688-ом году, и с тех пор олицетворялся с украинской стороны, главным образом, сопротивлением полковника С. Палия. Но пока существовала реальная турецко-татарская угроза овладеть Правобережной Украиной, верховная власть Речи Посполитой в лице короля закрывала глаза на претензии гетманов и полковников Войска Запорожского по установлению своей власти на Украине. Тем более что одновременно с «противлением» казаки продолжали уничтожать татарские отряды как на собственной территории, так и на вражеских землях.