Каюта номер 6 - стр. 26

Можно ли описать ужас, царивший на яхте «Мария» следующие четверть часа?!

С кормы яхты спустили резиновую шлюпку, в которую подняли тело Миши Орлова и дрожащего от холода и возбуждения боцмана. Со шлюпки тело Миши осторожно перенесли через фальшборт и уложили на палубу. Здесь над ним склонился доктор Теппер, но уже через несколько мгновений поднял голову, взглянул на капитана и покачал головой. Миша Орлов был мертв.

Лукреция бросилась на тело человека, так и не ставшего ее мужем. Джованни Колонна и Илан Азулай подхватили ее с двух сторон, доктор Теппер заставил ее выпить успокоительные капли, и Лукреция билась в истерике в руках бабушки и брата. В следующее мгновение на палубе появилась Мария Славина. Тяжело опираясь на руку сестры, она шла вдоль борта и вдруг увидела тело Миши на палубе и рыдающую Лукрецию. Маша все поняла, издала нечленораздельный крик, бросилась к сыну и едва не упала, потащив за собой Веру Борисовну. К счастью, Леонид Славин подхватил ее, прижал к себе, но Маша рвалась из его объятий к телу сына, продолжая кричать что-то невнятное, выражающее отчаяние матери, увидевшей бездыханное тело сына. Пассажиры и команда яхты замерли в ужасе от этой сцены.

Единственным человеком, который сохранил способность действовать, был капитан Колдер Рид. Он шагнул к ближайшему телефону внутренней связи, снял трубку и набрал номер.

– Оливер, – вполголоса сказал он, когда на том конце провода ответили. – Курс на Ашдод. Полный вперед.

В следующее мгновение двигатели яхты взревели, и она начала разворачиваться на прежний курс.

Подчиняясь движению руки капитана, к нему подскочил кок Живко Тодоров.

– Освободите одну из холодильных камер, – распорядился капитан. – Мы разместим в ней тело господина Орлова.

В глазах кока мелькнул ужас. Он явно не одобрял это решение капитана, но возразить не посмел.

– Слушаюсь, сэр!

Капитан по тону Тодорова понял, какие чувства его обуревают.

– Мы будем в Израиле только через четыре часа. Тело господина Орлова надо сохранить для экспертов полиции.

Глаза Тодорова округлились.

– Сэр, вы полагаете… – Он замолчал, но, сделав усилие, продолжил: – Вы думаете, это убийство?

– Я не знаю, – капитан пожал плечами. – Но мне трудно представить, что господин Орлов сам упал за борт. У нас высокий фальшборт. Не было ни качки, ни сильного ветра. Волны не захлестывали палубу. И он был абсолютно трезв.

Тодоров опустил голову.

– Но если господина Орлова убили, то… – Кок тяжело вздохнул и поднял глаза на капитана. – То это сделал кто-то из тех, кто сейчас находится на яхте?

Капитан кивнул.

– Я не знаю, кто это сделал, Живко. Но я не могу исключить ни один вариант. Мы должны сделать все, чтобы полиция разобралась во всем. И потому освободите холодильную камеру.

– Слушаюсь, сэр! Мы переложим скоропортящиеся продукты во второй холодильник. А то, что не поместится…

– То, что не поместится, можете выбросить, Живко. Боюсь, нам продукты уже не понадобятся. Как и сегодняшний обед. Полагаю, что нашим пассажирам будет не до обеда.

Кок кивнул. К капитану подошел доктор Теппер.

– Я не смогу точно определить причину смерти господина Орлова, капитан. У меня нет ни инструментов, ни условий для проведения вскрытия.

– Это не нужно, – отрезал капитан. – Произведите только поверхностный осмотр, доктор. Мне нужно знать, нет ли на теле Миши следов насилия. Но детальное исследование оставьте экспертам полиции. Я немедленно свяжусь с берегом и попрошу, чтобы они встретили нас в порту.