Кайкки лоппи - стр. 24
– Мы же здесь для того, чтобы получить высшее образование, если кто забыл! – продолжил Прошка. – Буркашов, конечно, кремень. Но он уже вон, какой взрослый! У него и высший разряд по каратэ, и денег прилично, он идеологически подкован, сам лучше любого адвоката защитить себя сможет. А мы – такие молодые, вся жизнь еще впереди. Зачем нам какая-то борьба?
– Так что, сидеть, сложа руки? – возмутился Василий. – Когда вся эта чернота откуда-то вылазит, нисколько не задумываясь, что они здесь всего лишь гости?
– Да побойся Бога, Вася! – покачал головой Прошка. – Ты не будешь иметь никаких дел с этой «чернотой», даже здороваться не станешь! Твои друзья не будут. Твои близкие тоже. Вот и решение. Они без нас – никто. Только мы сами помогаем им глумиться над нами. Мы умнее. Это надо помнить!
– А если…, – начал, было, снова Василий.
– А вот если это произойдет, то мы должны знать и о себе, и о них если не все, то максимум. Мы же не будем биться с ними их же оружием! У нас есть мудрость поколений, у нас есть возможность анализа, у нас, наконец, есть голова на плечах. Неужели мы не найдем выхода, чтобы выбраться с минимальными потерями?
– О чем разговор-то? – удивился Юра.
– Да если все-таки возникнет конфликт, никто ж не застрахован от этого, – прояснил немного Кирилл.
– Вот и я говорю: надо учиться. Не только в нашем бравом ЛИИЖТе, но и дополнительно. Читать, думать, анализировать. Ведь если эта чернь сюда суется, значит, это кому-то выгодно, значит, у этого явления есть поддержка на самом верху! В таком случае волну самому гнать не стоит, как камню, брошенному в воду. Камень-то утонет, не оставив сколь заметного следа. Просто надо иметь свою четкую позицию, – спокойно и скучно разглагольствовал Прошка.
– Ты просто, как этот, Буркашов! – восхитился Юра.
– Увы, нет, – вздохнул Прошка. – Много пришлось в свое время передумать, как же остаться живым и по возможности наиболее здоровым. Там, в лесу. Тяжелый был год.
Все замолчали и принялись смотреть в окно, где мелькали столбы и проносились мимо какие-то хибары, похожие на жилища дехкан.
– А про Буркашова вот что я вам, господа студиозусы, скажу, – нарушил паузу Прошка, перевернув нагревшиеся пятаки, и снова прижав их к щеке. – Если он действительно такой честный человек, каким себя кажет, то рано или поздно, когда совсем устанет от так называемой борьбы, уйдет в монастырь.
– Это как? – сразу все вместе удивились остальные.
– Будет искать ответы на все вопросы у Бога, монахом станет, или священником.
Никто не стал отвечать на подобное предсказание, каждый, думая о чем-то своем, уставился в пыльное окно. Юра вспоминал родителей и злился на себя: переживая за них, хотелось самому исправить положение, чтоб было все как прежде. Но как, черт побери?
Слава богу, что скоро случился Питер, недалекие «Пять углов», ресторан «Садко», поблизости от которого всегда можно было приобрести «Ркацетели», или «Вазусибани» по два семьдесят за бутылку.
Прошка как-то сам собой стал негласным лидером их питейного сообщества, почти гуру.
Иногда Юра по утрам решался пойти на подготы, но, подходя к ЛИИЖТу, желание пропадало, он выруливал на Майорова, заходил в некруглосуточный переговорный пункт и звонил в Смоленск. Он разговаривал с друзьями, один раз даже номер автоответчика кинотеатра набрал, внимательно прослушал весь репертуар, но связаться с домом не решался. Телеграмма, что у него все в порядке, готовится к экзаменам, было единственное, что он позволил себе за это время.