Кавказский синдром - стр. 31

Омовение совершали в большой комнате – куда тело отца перенесли из машины Автархана. Он словно закаменел, когда увидел многочисленные отверстия от пуль, разворотивших широкую, слегка сутулую спину. Снимал деревянными руками окровавленные разлохмаченные тряпки, и молча принимал помощь своего старого приятеля. Теплая вода окрашивалась бурой, уже успевшей свернуться кровью, в комнате остро пахло камфорой и мылом. Веки покойного были плотно закрыты. Над левым глазом, под бровь вонзился маленький осколок стекла, и Мовлади долго не мог понять откуда он взялся. Потом вдруг понял – очки. Отец носил тонкие очки в золотой оправе…

Потом стояли над телом в кафане – слева он; рядом, посередине – Сулейман, а справа от него – Автархан, и читали намаз-джаназа. Мовлади повязал ноги покойного куском чистой ткани, и также – подвязал его подбородок.

На кладбище он помнил лишь, что прыгнул в могилу, и нежно, словно ребенка, повернул тело усопшего на правый бок – в сторону Киблы. Развязал и вынул куски ткани из-под головы и ног, вылез. В яму полетели комки не совсем еще оттаявшей земли.