Кавказский синдром - стр. 11
– Сволочь! – обругала кота Вера и запустила в него тапком, намеренно промахнувшись на добрые полметра.
Потом встала, влезла на подоконник, оценивая размеры причиненного ущерба и одновременно в который раз задаваясь вопросом, как это ее угораздило пригреть подобную беспринципную помоечную животину.
Вообще-то Вера была категорически против животных в доме. Все эти умиленные писки по поводу бархатистых новорожденных щенков или пушистых котят были ей чужды. Впрочем, как и унылые рассуждения одиноких женщин, что, вот приду, мол, домой, хоть живая душа встретит. Вере ни к чему были в доме посторонние души, как живые, так и мертвые. Темноты и одиночества она не боялась тоже.
А Барс… Барс появился у нее случайно. Однажды вечером нахально вломился вслед за ней в квартиру с лестничной площадки и отказался выходить. Вера гнала его, пыталась вытурить из дома шваброй, брызгала на мерзавца водой из утюга – все было бесполезно. Захватчик встречал ее попытки выселить его с надменным спокойствием и ледяным презрением. И Вера сдалась – в конце концов, она ценила характер, и в людях, и в животных. Барс поселился у нее в квартире, жил независимо, иногда исчезал куда-то на несколько дней, потом неизменно возвращался. В общем, хлопот с ним почти не было – за исключением мелкого бытового вредительства.
Не такого уж и мелкого, впрочем, – вздохнула Вера и, вооружившись молотком, принялась прилаживать отодранный карниз на место. Далеко внизу гудела неугомонная Тверская. Высота была приличная – старый сталинский дом с четырехметровыми потолками, шестой этаж. Квартиру эту выделили когда-то отцу за неоценимые заслуги перед отечеством. Теперь же, когда дражайший родитель почти полностью перекочевал на дачу, хозяйкой здесь была Вера. Отец лишь иногда ночевал в своей комнате – если допоздна задерживался в городе.
На улице светило солнце, на табло центрального телеграфа напротив высвечивалась температура воздуха – плюс семнадцать градусов. Сновали туда-сюда блестящие иномарки, спешили по своим делам люди, повеселевшие, скинувшие, наконец, по случаю первого по-настоящему весеннего дня тяжелые пальто и куртки. И Вера, зажав зубами пару гвоздей, пообещала себе, что выходка наглого засранца не испортит ей настроения.
Днем она встречалась с руководителем рекламного агентства Хрустовым, у которого хотела заказать билборды с рекламой своего конноспортивного клуба. Кабинет у него был маленький, темный, весь увешанный глянцевыми фотографиями разработанных его конторой фирменных стилей. Со стен на Веру уставились разнообразно изогнутые девки, с выкрашенными в нелепые цвета лицами. Таким нехитрым способом хозяин рекламного агентства, вероятно, пытался продемонстрировать лоховатым клиентам непрошибаемую креативность своих дизайнеров.
Сам хозяин заведения восседал напротив Веры, за широким столом, стеклянная поверхность которого была завалена бумагами. Говорил он много и убедительно, поминутно теребя свисавшие по сторонам пухлого лица длинные волосы – то забирал их в горсть, то накручивал на палец. Вера не могла избавиться от брезгливого ощущения, что длинные волосы рекламщика от этой постоянной трепотни давно стали сальными и неопрятными. Да, собственно, и сам велеричивый директор показался ей каким-то несвежим, измызганным – еще эти его жадные потные глазки. Чтобы не смотреть на именитого дизайнера, она уставилась в булькавший за его спиной огромный аквариум. Там, по красиво наваленным на дне декоративным булыжникам усердно пыталась взобраться на самый верх большая неповоротливая черепаха.