Кавказские новеллы - стр. 14
И, наконец, ни у кого из овсов не осталось сомнений, что свет исходил из арбы.
Все разом, в единый миг, осознали, что Свет излучала икона, которую они сами завернули в чёрную бурку, чтобы не пострадала в пути.
Теперь овсы знали, что скрывалось за этой иконой.
Но никто на этом свете не может знать всего, что таит в себе святой лик…
Перед тем, как найти сокровенный дар в помощь для овсов, царица вызывала к себе мастеров, смотрела пристально, словно внутрь каждого, хотя уже все мастера впитали то, что называлось иверской иконописной школой, но она всех отсылала и призывала нового.
Наконец, остановив свой выбор на одном, она повелела ему начать писать икону Божьей Матери по установившимся канонам.
Избранный иконописец, готовясь к написанию, прошел шестинедельный пост, усердно молился весь этот срок и, получив внутреннюю готовность и благословение не только царицы, но и высшего священнического сана, ушел в творчество.
На тот момент было неизвестно, получит ли икона благословение от самой Божьей Матери, но мастер, не думая об этом, писал свой труд для овсов, истинной веры у которых в Учителя, как он знал, на тот момент было не больше, чем в одном мазке его кисти.
Так сказала сама царица, доверяя ему свою тайную тревогу.
Поэтому мастер вложил в икону всю надежду – и царицы, и свою, но не ради благосклонности повелительницы, а возвысил свой дух для благословения самой Матери Господа, которое невидимо, неслышимо, но проявит себя, если икона будет писана по ее святому Благословению.
Он думал, нельзя об иконе думать, насколько она хороша ликом, есть только одно мерило – будет ли она таить в себе божественный свет или нет.
Никто из иконописцев никогда не может предугадать, как отнесется сама Богоматерь к написанию своего образа. Порой ему казалось, что она наблюдает за процессом творчества, и кисть ложится ровно так, как должно ей ложиться, и глаза смотрят с печалью и нежностью на мир, как на большого младенца.
Не знала этого и царица, когда, получив икону от мастера, готовилась к отсылке ее за Хребет утром следующего дня.
А на следующий день царица отсылала икону Богоматери в народ овсов как чудотворную, ставшую таковой в ту ночь, когда она велела поставить ее до утра невдалеке от своего ложа, а ночью проснулась от света, который дал понять царице, что в иконе заключен свет Небесной Царицы.
Теперь царица Тамар уверенно отдавала ее, зная, что выполнила обязательство своей души перед Господом.
Однако никто не мог и подумать, что в Иверской иконе Богоматери заключено, казалось бы, своеволие самой Иконы, а правильнее сказать – высшая воля…
В Дзывгисе, горном селении Большого Кавказа, у овсов была крошечная каменная церквушка, где и хранилась икона.
В ней едва бы поместился один престол, такие молельные залы вбирали не слишком много веры от осетин.
Именно это имела в виду и русская царица Елизавета, создав целую Комиссию по вопросу, как оторвать горцев от магометанства, которое ничего им не дало, но разрушило христианскую веру алан, зародившуюся задолго до самих русских.
Было время, когда была у них и греческая православная митрополия и одновременно согласились на католическую римскую, что говорило о политике больше, чем о сознательном выборе способа веры в Господа Иисуса Христа.