Кавказские минеральные воды - стр. 32
Белинский приехал в Пятигорск вместе с Ефремовым и знакомым мальчиком Ваней Федоровым в мае 1837 года. Уплатил 5 рублей за квартирование в комнате верхнего этажа казенной ресторации на горячих водах. Затем подыскали квартиру у местных жителей. Недели ушли на устройство и отдых после дороги. В книге прихода денег за ванны первый билет записан Белинскому лишь 8 июня. За два месяца ему было продано 102 билета на ванны Николаевские, Александровские, Сабанеевские и Кисло-серные. Все это стоило 85 рублей – немалая сумма для нищего литератора.
Об отдыхе в письме к родственникам критик сообщал: «В Пятигорске довольно весело, природа прекрасная, зрелище гор очаровательно, особливо в ясный день, когда видим снеговые горы и между ними двуглавый Эльбрус, который я каждое ясное утро вижу из окна моей комнаты. Бештау от Пятигорска в восьми верстах, но, кажется, что до него нет и 20 сажен. Какая бездна ягод – клубники и земляники – носят ведрами! Идешь по горе и давишь ногами землянику, а есть нельзя, такая досада!»
В.Г. Белинский
Николай Первый. Художник Дж. Лонсдейл
Осенью того же 1837 года совершил поездку на Кавказ император Николай I. Он посетил Ставрополь и Пятигорск. Горячие воды императору понравились, и он даже распорядился при посещении Пятигорска в октябре 1837 года отпускать ежегодно курортам Кавказских Минеральных Вод по 200 000 рублей. Николай I высочайше утвердил план застройки Пятигорска и приказал построить у Александровского источника купальное здание и при этом обязательно предусмотреть ванны мраморные, а бассейн отделать яшмой.
Декабристов продолжали переводить на Кавказ из сибирской ссылки. Мятежники мечтали об этом, как о великой милости, о спасении. Десятилетиями добивались перевода их родственники и друзья. В 1837 году счастье улыбнулось Александру Ивановичу Одоевскому (1802–1839) – поэту и декабристу из рода Рюриковичей. Из Сибири он прибыл рядовым Нижегородского драгунского полка.
Жизнь рядового аристократа была не столь уж трудна. На Кавказе состоялось его знакомство с тестем А. Грибоедова А. Чавчавадзе, который перевел на грузинский язык стихотворение Одоевского «Соловей и роза». Тесная дружба связала поэта с М.Ю. Лермонтовым, для которого декабрист стал реальным воплощением высокого образа поэта-гражданина.
Но более всего любопытна встреча ссыльного Одоевского с недавним арестантом-революционером Николаем Платоновичем Огаревым (1813–1877) (он был арестован и на девять месяцев заключен в одиночку по делу «О лицах, певших в Москве пасквильные стихи»). В 1838 году Огареву была разрешена поездка в Пятигорск на лечение. В Железноводске Огарев встретился и подружился с отдыхавшим там солдатом А.И. Одоевским.
И двух лет не прожил Одоевский на Кавказе.
В 1839 году Одоевский участвовал в строительстве Лазаревского форта (ныне поселок Лазаревское близ Сочи). Там он получил известие о смерти горячо любимого отца, которое потрясло его: «Все кончено для меня. Я чувствую, что не принадлежу к этому миру», – сказал поэт.
Во время экспедиции на восточный берег Черного моря он заболел злокачественной малярией. Н. А. Загорецкий сообщил, что сам Одоевский «приписывал свою болезнь тому, что накануне он начитался Шиллера в подлиннике на сквозном ветру через поднятые полы палатки».