Катулл - стр. 5
Мальчики из богатых семей, в отличие от других детей, часто получали начальное образование дома: для них нанимали учителей или покупали грамотных рабов. Уже с малых лет они знакомились с древними родовыми традициями; им рассказывали о великих деяниях их предков, восковые маски которых хранились в доме и были перед глазами каждый день. Часто сам отец показывал своим сыновьям, как ездить верхом, как обращаться с оружием, как пересечь реку вплавь; иногда даже лично учил читать, писать и считать. Катулл, как отпрыск знатной веронской семьи, скорее всего, тоже получил начальное образование дома.
Когда выдавалось свободное от учёбы время, будущий поэт вместе со своими друзьями, очевидно, отдавался всевозможным детским забавам. Известно, что дети той далёкой эпохи с удовольствием возились в песке, строили из него домики, скакали на палочках, изображающих лошадей, гоняли обручи, запрягали мышей в маленькие повозки, играли в чёт и нечет, в орехи, в кости, в мяч, который перекидывали друг другу или бросали о стену[15]. Известны были тогдашним мальчишкам игры в бабки, в орёл или решку, в кубарь – небольшой деревянный конус, обычно из букса (самшита), который вращали на земле с помощью специального ремня. Играли также в войну, в суд, в магистратов, в гладиаторов, в цирковых возниц, в прятки, бегали взапуски. И конечно же, дети мучили животных: привязывали к хвостам домашних любимцев разные предметы, ловили и выращивали лягушат, держали птиц в клетках[16].
Повзрослев, мальчишки начинали проказничать. Так, например, если они хотели посмеяться над кем-либо, то старались потихоньку привязать своей жертве сзади хвост, а затем бегали следом и дразнились[17], или же, чтобы намекнуть обидчику, что он сильно смахивает на осла, приставляли обе ладони к своим ушам и тихонько ими помахивали[18]. Иногда сорванцы приклеивали мелкую монету к камням мостовой и со смехом наблюдали, как прохожие пытаются её поднять[19].
В отличие от детей бедняков, которые проводили в начальных школах около пяти лет и образование которых на этом заканчивалось, дети из зажиточных семей, напротив, продолжали учиться дальше. В 12–13 лет они поступали в специальные грамматические школы, которые содержали люди более образованные, чем учителя начальных школ. Здесь подростки оттачивали свои знания латинского и греческого языков (например, учились правильно строить фразы), читали, разбирали и толковали поэтические и прозаические сочинения прославленных греческих и латинских писателей, учились анализировать особенности их языка и стиля, писали сочинения на заданные темы. Прежде всего изучали Гомера, а также, например, Гесиода, Еврипида, Менандра, Эзопа, Энния, Невия, Плавта, Пакувия, Теренция и, конечно же, Ливия Андроника, переведшего на латинский язык знаменитую «Одиссею».
В 15–16 лет мальчики достигали совершеннолетия и надевали белую мужскую тогу, являвшуюся символом полноправного римского гражданина. В назначенный день они снимали с себя защитный амулет (буллу), подаренный в младенчестве, и вешали его в качестве жертвы около изображения ларов – божеств, охраняющих дом. Затем юноши вместе с родителями отправлялись в ближайший храм, чтобы принести благодарственные жертвы богам.
Последней ступенью образования молодых римских граждан являлась школа ритора. Здесь примерно с шестнадцатилетнего возраста они обучались ораторскому искусству и готовились к политической или судебной деятельности (в качестве обвинителей или защитников). Это был своего рода «университет» того времени, и поэтому обучение у ритора стоило очень дорого. Ученики штудировали произведения известных ораторов, постигали особые ораторские приёмы, сочиняли речи на заданные темы из истории, литературы или мифологии, декламировали их перед соучениками. Юноши, окончившие риторскую школу, как правило, делали успешную карьеру и обеспечивали себе безбедную жизнь.