Катуков против Гудериана - стр. 35
– У меня есть некоторые соображения, – комбриг разложил на столе несколько листов ватмана. – Хочу с вами ими поделиться, поскольку нам на первоначальном этапе придется вести исключительно оборонительные бои, успеха не добиться без взаимодействия всех подразделений – танковых, артиллерийских, мотострелковых. Только взаимодействие – еще не все. Противника надо обмануть, ввести в заблуждение. Но как? Настоящим и ложным передним краем.
– Вы предлагаете бутафорию? – Начальник штаба Кульвинский с удивлением посмотрел на комбрига.
– Верно, Павел Васильевич, – улыбнулся Катуков. – Бутафорию, только не театральную, но чем-то напоминающую ее. На занимаемой оборонительной полосе мы отрываем окопы настоящие и ложные. В ложных окопах ставятся макеты пушек и пулеметов. Противник атакует. Его встречает из ложных окопов небольшая группа бойцов – «актеров» с пулеметами. Их задача – инсценировать передний край, затем они уходят в настоящие окопы, потому что может последовать бомбардировка переднего края. И пусть. Бомбы упадут на ложные окопы, где уже никого не будет. И вот противник бросает танки, они подходят на 200—300 метров. Наступает самый, пожалуй, критический момент боя. Стрелки, минометчики и артиллеристы расстреливают пехоту в упор, а из засад выходят наши танки и бьют в борта вражеских машин. Огонь с разных позиций будет косоприцельный, губительный.
Бойко, слушая комбрига, заходил то с одной, то с другой стороны стола, всматривался в условные обозначения на ватмане, кивал головой, соглашался. И Кульвинскому идея понравилась. Он сказал:
– Если все продумать до мелочей, причем продумать в каждом конкретном случае, можно надеяться на успех.
Дни шли за днями, не похожими один на другой. Сегодня, например, отрабатывался учебный бой между танковыми ротами, завтра – уже с участием мотострелковых подразделений и артиллерии, послезавтра – новое усложненное задание.
По вечерам у палаточного городка подводились итоги учений. Не все пока получалось. Экипажи в отдельных случаях действовали разрозненно, не используя выгодных условий местности, командиры допускали тактическую безграмотность.
– Война не прощает никому ошибок и нерадивости, – говорил комбриг, разбирая действия в учебном бою каждого командира. – Погибнете сами и погубите свои экипажи. Я понимаю, что в танковом училище вам говорили: наступление – главный вид боевых действий. Ведь только наступление в конечном итоге приводит к победе над противником. Но на первом этапе нам придется вести оборонительные бои, и лишь при создании благоприятных условий – наступать. Постарайтесь запомнить это!
Жаркий сентябрь в приволжских степях был на исходе. Все чаще небо заволакивало тучами, иногда накрапывал мелкий дождик. Оставались последние дни учебы танкистов, и Катуков старался использовать их с полной нагрузкой. Намечался очередной выход в поле, на этот раз побатальонно. Садясь в машину, комбриг приказал Кондратенко:
– В батальон Рафтопулло!
Полтора часа тому назад к месту учений уехал начальник штаба Кульвинский, чтобы проверить готовность подразделений. Михаил Ефимович вытащил пачку «Беломора». Протянул папиросу рядом сидящему Бойко:
– Закуришь, комиссар?
– Благодарю, не хочется с утра.
– Что-то беспокоит?
– В общем, да. Десятки людей обращаются ко мне с просьбой направить на фронт. Жалуются: «Круто берет комбриг». Среди них есть и командиры.