Каторгин Кут - стр. 27
– Настасья-то Крупина, вдовая она. Муж лет пять как помер, захворал шибко, охотник был, да и застыл как-то в лесу видать. Вот и не оправился, прибрал Господь. А Настасья одна с четырьмя ребятами осталась, мал мала меньше, а бабе одной как со всем управиться? Хоть муж и оставил ей хорошее хозяйство, справное, дак и за ним поди догляд нужен. Вот я ей и сказала про тебя, подсобить можешь, коли надобно. Она и позвала.
– Матушка, дак что же, мне у вдовы с малыми детками совестно деньги за работу-то брать! – покачал головой Степан, – Давай я ей помогу, не надо мне плату-то… А она знает, Настасья-то, что я… что я с каторги сюда попал? Не боится во двор-то пущать?
– Свёкор ей хорошо помогает, не тужи, – ответила Марья, – Ты много и не проси, сколь сама даст – то и ладно, ежели уж так тебе совестно. А ведь, Стёпушка, немного то и можно взять. А про каторгу… она не спрашивала, кто ты таков, а я не говорила. Вот и ты – работу справляй, да и молчи.
– Таких как я сразу видать, – покачал головой Степан, – Сама распознает. Ну да ладно, как будет, тому и быть.
Вот и решил Степан, погоняя послушную Рыжуху, что ежели увидит нужду у хозяйки да её ребяток – плату никакую не возьмёт. Хоть и нужны ему были деньги, а всё же не от малых ребят отрывать!
Глава 10.
Проезжая по улицам Погребцов, Степан старался не смотреть на встречных прохожих, с любопытством его оглядывающих. Рыжуху тут знали, а вот седока… потому и разглядывали теперь незнакомого бородатого мужика.
Двор Настасьи Крупиной не выглядел, как покинутое хозяйской рукою подворье, крепкий добротный дом и постройки говорили о том, что бабка Марья правду говорила – хозяин оставил семью с крепким хозяйством, а хозяйка имела силы и сноровку его не запустить.
– Хозяйка, дома ли? – крикнул Степан, стукнув в калитку.
– Дома, дома! – отозвался откуда-то со двора женский голос и вскоре заскрипели ворота.
Хозяйка дома отворила створки крепких ворот и пустила во двор Рыжуху, тут же подбежал мальчик лет восьми и принял лошадь у Степана.
– Марья Тимофеевна сказывала, что тут работу справить надобно, – сказал Степан хозяйке, – У меня и инструмент с собой, покажи, хозяйка, что надо.
– Да что, знамо дело, бабе одной-то без мужских рук в хозяйстве тяжко, ответила хозяйка, – Ясли поправить, в амбаре короба развалились, ну и ещё, по мелочи. Тебя Степаном звать-то, мастер?
– Степаном, – кивнул Степан и подмигнул мальчишке, который выглядывал на него из-за телеги, тот испуганно ойкнул и убежал в дом.
– А меня Настасьей Никифоровной зовут. Ну, пойдём, покажу работу.
Степан стеснялся смотреть на хозяйку, которая насмешливо улыбалась, и сама не смущаясь разглядывала гостя. Была она молода и румяна, черные волосы выбились из-под платка, улыбалась приятной улыбкой чем немало смущала Степана.
Работы оказалось немного, Степан управился довольно быстро, к тому же хозяйка давно заготовила и новые доски на короба. То и дело в амбар украдкой заглядывали любопытные детские глазёнки, пока строгий окрик матери не гнал мальцов с поручением. Как и говорила Марья Тимофеевна, у Настасьи ребятишек было четверо, старшему мальчонке Егорке было лет восемь-девять, двое его братьев недалеко от него отстали, а младшей девочке было лет пять. Закончив в яслях, Степан подобрал бросовую деревяшку и скоренько выстругал ножиком маленького коника, положив его к себе в карман. После, когда снова сел передохнуть, сострогал ещё собачку и медвежонка, а потом и куколку в долгом сарафане. Положив на скамью под окнами игрушки, он пошёл докладывать хозяйке, что работы окончены.