Катерина - стр. 13
– Семен, – все же с мольбой в голосе обратилась к нему я, – может Макс сможет снять номер в вашей гостинице? У него есть деньги, он не поскупится.
Семен фыркнул, закатил глаза и оскалился, совсем недобро. Его голос тщетно пытался скрыть рвущуюся наружу злость:
– Нет, там пока не работают коммуникации.
На щеках появились слезы, затрясло от бессилия. Я вдруг поняла, что ни бабушка, ни Семен не на моей стороне. Никто не поможет! Шмыгнув носом, пытаясь сдержать слезы, я пулей выскользнула прочь:
– Я найду выход, ясно? И вы мне не помешаете!
Кажется, позади что-то разбилось на мелкие осколки.
Глава 4
Нервно перетаптываясь, я не могла найти себе места. Еще пару минут и на горизонте должна была появиться машина Макса. Это казалось сном, счастливым и невероятным!
– Ну, – голос изводился волнением, – где же… Где же ты?
Достав из сумочки зеркало, я в который раз проверила свой легкий нежно-розовый макияж и поправила кудри, что все утро пыталась уложить в подобие голливудских локонов. Мое самое нарядное платье, красное на запах длины миди, теперь казалось не таким уж и нарядным.
Пока я кружилась на остановке, разглаживая воланы юбки, взгляд зацепился за знакомый «джип». Это был Семен. Припарковавшись в отдалении, у самого магазина «Зорька», он крутил пальцами зубочистку и не сводил с меня гневного прищуренного взгляда.
– Вот же!.. – недовольно вспыхнула я, готовая подойти к нему и выяснить все на берегу. – А он тут что забыл?
Но было уже не до того: за поворотом знакомо зарычал желтый спорткар Макса. Забыв обо всем, я радостно ринулась к нему.
– Катюнь, садись! – дверь знакомо распахнулась вверх, парень махнул рукой внутрь. И хоть он пытался тянуть улыбку, было очевидно: он на грани паники. Макс пояснил это так: – Пойми, я же из большого города… В моем понимании деревня – это что-то по типу Италии или, на крайний случай, Лазурного Берега… Но это… В таком дне я еще не бывал! Нужно время, чтобы адаптироваться.
Макс вел автомобиль аккуратно, но все равно цеплял низким днищем за каждую ямку и даже незначительную ухабину. Асфальта в Мариновке практически не было, а если где-то остались его следы, то разбитые в хлам. Макс морщился, кривился и даже истошно стонал, нежно поглаживая руль:
– Моя маленькая ласточка… Знал бы, оставил бы тебя дома. Тут только трактор пригодится! Которым эту жуткую деревню лучше снести ко всем чертям.
Парень рассмеялся со своей шутки, а мне стало обидно. Да, деревня была старая, маленькая и разбитая. Но в чем вина местных жителей, трудолюбивых до глупости? Тут скорее нужно задавать вопрос правительству, почему все деньги идут в Москву, а села проседают.
– Ты поживешь в доме моей школьной подруги Оли. Я договорилась, – откинув обиды, я не стала на них концентрироваться. День был слишком радостный и насыщенный, чтобы думать о плохом. – У них есть отдельный летний домик. Небольшой, туалет на улице, но зато отдельный от основного дома и с видом на реку. Ее семья возьмет с тебя небольшую плату, мелочи…
– Сколько? – с искренним интересом уточнил Макс. – Тысяч пять-десять в сутки?
Я от всей души расхохоталась. Только потом понял: а он ведь не шутит. Семья Оли, к слову, хотела всего четыреста рублей.
Оля встретила нас у порога в белом платье с рюшами по плечам. Ее длинные черные волосы были заплетены в две тугие косички, а на лице оказался тяжелый макияж: толстые черные стрелки, яркие розовые румяна и темно-красные губы.