Катенька - стр. 15
Она смущённо заулыбалась, услышав его слова. Подняв на барина взгляд, отвлеклась и задела вазу. Жалобный фарфоровый звон разнёсся по всему дому. Катя упала на колени и закрылась руками. «Что же сейчас будет? Нянюшке попадёт из-за моей неуклюжести!» – перепугалась Катя, утирая мокрые от слёз глаза.
– Уходи отсюда, – подбежал к ней барин, – ступай воду поменяй, сделай что-нибудь, ну же, скорее!
– А как же ваза?
– Скажу, что я разбил, – взяв её за руки, поднял и аккуратно подтолкнул к выходу, не забыв вручить ведро с водой и тряпку.
Сегодня был последний день, когда Катя помогала на кухне и убирала дом, завтра ей предстоит перейти в светёлку. А она умудрилась всё испортить. Подвела нянюшку, и Глеб Фёдорович ей вновь помог, подставляя себя. Хорошо, что скоро она закроется в светёлке и больше никого не подведёт. Будет заниматься любимым делом, учить французский и не сделает шагу оттуда.
За окнами светёлки стемнело, рукодельницы разошлись, и Катя осталась одна. Все давно привыкли, что она до глубокой ночи вышивала, пряла и, конечно, читала, упражнялась в письменности. Два года как Катя служила в светёлке. Ей почти удалось выполнить данное когда-то обещание не выходить за пределы этой комнаты. Да только Глеб Фёдорович по-прежнему забирал её на прогулку к их месту у реки. Иногда он что-то вырезал из дерева, а иногда они играли с Яшкой, который из щенка вырос в ласкового и преданного пса. А порой просто сидели, прильнув друг к другу.
Тревожно поведя плечами, она вновь вернулась к воспоминаниям месячной давности, когда они отдыхали у реки, наслаждаясь редкими минутами праздности. Гле порывисто прижал её к своей груди. Катя почувствовала его дыхание, биение сердца и не сомневалась, что он так же ощутил её. Всё вокруг будто остановилось, время замерло. Именно в этот момент она ясно осознала, как сильно любит барина. Только не терпит небо такого счастья человеческого, в тот вечер пришло известие о гибели батюшки Гле на фронте. Кате показалось, что это знак, посланный высшими силами, словно предупреждали не забывать своего места.
Она вздохнула, отложила в сторону вышивку, стало совсем темно. Зажгла свечку, взяла книгу и принялась за чтение.
– Предлагаю отвлечься от иноземных страстей и обратиться к нашим, – Гле вошёл в светёлку, присел рядом и протянул ей сборник сонетов Александра Сумарокова. После известия о гибели его батюшки они не разговаривали.
– Прочти вслух, где закладка, – задумчиво попросил барин.
Она открыла страницу, где лежал маленький сухой цветочек, и начала читать:
«Другим печальный стих рождает стихотворство,
Когда приходит мысль восторгнута в претворство…»
Кате оставалось прочесть последнее четверостишье, но Гле прервал её:
«Озлюсь и стану полн лютейшия досады,
Но только вспомяну ея приятны взгляды,
В минуту, я когда сержусь, как лютый лев,
В нежнейшую любовь преходит пущий гнев».
– Катенька, ты с детства живёшь в моём сердце, – волнуясь, начал он, – и я хочу, чтобы ты осталась в нём навечно.
– Гле, что вы такое говорите? Конечно же, я останусь вашим другом, – Катя смущённо смотрела на барина.
– Катенька, – ласково улыбнулся Гле, – не лукавь, знаешь же, я не о дружбе. Не могу и не хочу терять ни единой минуты. Жизнь любого может оборваться в миг. Я люблю тебя.