Категорически влюблен - стр. 11
Если бы Катя не боялась, что ее затопчут, она бы точно упала в обморок от смеси ужаса и восторга.
Усторга?
Вужаса?
Расписание на сайте кафедры подсказало, что первокурсники-комиксисты собираются в сто первой аудитории. Благодаря стрелкам Катя нашла ее без труда и даже умудрилась сморщиться не слишком сильно, пока проходила мимо двери, на которой висела табличка «Кафедра иностранных языков». Захар навечно опорочил для нее языкознание.
Утром она выскользнула из квартиры со смешанным чувством стыда и удовлетворения. Во-первых, при дневном свете оказалось, что маркер был перманентным. А во-вторых, пожалуй, стоило все-таки ограничиться Пинки Пай. С другой стороны, Захар сам виноват! Нечего было вести себя как заносчивый говнюк. Чемодан у Кати с собой, так что сразу после двух пар с многообещающим названием «Комикс и иллюстрация» она въедет в свою распрекрасную комнату в общаге. А убраться, как и договорились, придет через месяц.
Не может же Захар злиться на нее целый месяц, правда?
В аудитории сто один на небольшом подиуме возле широкого экрана для презентаций стояли дизайнерский пластиковый стул и массивный деревянный стол с резными ножками, похожий на стол для бильярда. Узкие парты в семь или восемь рядов амфитеатром поднимались вверх, создавая странное ощущение. Какое-то дикое смешение Древнего Рима и хайтека.
Катя почувствовала себя сначала гладиатором, которому придется сразиться с другими студентами за право стать комиксистом («Это Спарта-а-а!»), а потом… букашкой. Или чем-то еще, столь же маленьким и незначительным по сравнению с остальными. Большинство ее однокурсников, конечно же, сидели в телефонах. Другие непринужденно общались, словно были сто лет знакомы, и от этого почему-то стало еще тревожнее. Быть может, они все познакомились на подготовительных курсах, которые были Кате не по карману?
Девушка с неестественно белыми волосами, усевшаяся на первую парту спиной к подиуму, рассмеялась громким резким смехом, и Катя ощутила, как противно и липко все сжалось внутри. Ей почему-то показалось, что девушка смеялась над ней, хотя та даже не смотрела в ее сторону.
«Это потому что они все особенные. А ты обычная, – услужливо подсказал голос в голове. Катя уловила мамины интонации. – Такие в кабинете стоматолога аппарат для диагностики жизнеспособности пульпы врачу подают, а не мир меняют! И что такого? Помощник стоматолога – это хорошая стабильная работа».
Катя незаметно вытерла вспотевшие ладони о джинсы и быстро поднялась на свободное место в последнем ряду. На самом деле она вовсе не была такой – трусливой и жалкой, – но иногда ей просто отчаянно не хватало человека, который был бы на ее стороне. Поддерживал. И не считал ее мечты глупыми.
– Свободно?
Чужой вопрос пробил паническое оцепенение, и Катя наконец «отмерла». Рядом с ее партой стояла высокая девушка с загорелой кожей и серебристым колечком пирсинга в носу. Длинные, почти черные волосы были собраны в небрежный высокий хвост и открывали уши, утыканные сережками, словно игольные подушечки. Узкие черные джинсы, заправленные в ботинки на платформе, обтягивали стройные бедра, а под огромной кожаной курткой виднелась водолазка из тончайшей сетки.
Смотрела девушка исподлобья.
– Тут свободно? – нетерпеливо повторила она.