Кататония. Палач миров - стр. 27
– Я тебе деньги отдам, – пробурчала мать.
– Оставь себе свои двести рублей! – не сдержалась Влада.
Выяснив, на какой остановке стоит Елизавета Павловна и заказав ей такси, Влада с силой грохнула телефон об стол.
«Бесит! Как же бесит это ее выделывание!»
С каждым годом мать раздражала Владу все больше и больше.
«– Ой, Влада, Ростик блин не доел, доешь!
– Я не буду, он его весь обслюнявил.
– Давай мне, я доем».
«– Мама, у Ромы день рождения, мы утром в развлекашки, а вечером будем есть торт.
– Ой, ну я-то, наверное, вам не нужна, вы без меня торт поешьте».
«– Мама, иди сюда, фотографироваться будем!
– Да могли бы и без меня, что я вам…»
Но затем идет и треплется, пока всех фотографируют, а потом на фотографиях выходит с перекошенной физиономией!
– Сраная бедная родственница! – громко сказала Влада.
– Мамуля, ты меня звала? – высунулся из детской Ростик.
– Нет, сына, я не тебе. Просто думаю вслух.
Ростик спрятался обратно, а Влада налила в стакан воды. Следовало успокоиться.
Елизавета Павловна всегда вела себя так, но раньше у ее поведения были причины. Нет ничего особенного, что, имея один вкусный кусок, мать отдает его ребенку, обделяя себя. Может быть, непедагогично, но объяснимо. Нет ничего плохого, чтобы съедать все, положенное в тарелку, если в семье проблемы с деньгами и денег на еду не хватает. Нету беды в том, чтобы ездить на автобусе или вообще – ходить пешком – если в кошельке пусто.
Но начерта тащить эти привычки в благополучную жизнь?!
Всем своим поведением Елизавета Павловна ежедневно говорила: «Не обращайте на меня внимания! Я переживу, я потерплю, я никому не хочу создавать трудности!»
По факту она как раз и создавала трудности, вот как сейчас, например. И злила.
«Твою мать, когда тебя приглашают на день рождения внука, какого хрена ты отказываешься? Зачем давишься недоеденным блином, если сыта? Нахрена стоишь на автобусной остановке, если такси стоит две сотни?!»
Влада чувствовала, как кровь приливает к лицу и глоток за глотком вливала в себя холодную воду. Наконец, в прихожей раздался звонок, и одновременно на экране мобильника высветилось сообщение от Кости: «Я внизу, спускайся».
– Ребята, я ушла, с вами бабушка! – прокричала Влада в детскую, подхватила сумочку, влезла в туфли и, открыв входную дверь, впустила мать.
– Ну слава Богу! Все, я помчала, покорми их ужином и отправь купаться не позже девяти.
И, не слыша, что ответила Елизавета Павловна, побежала к лифту.
Костя без труда припарковал машину у большого пафосно выглядящего ресторана на берегу Невы.
– Странное место выбрали, конечно, – усмехнулся он, едва заехав под шлагбаум. – Тут напротив все время машины в пробках стоят.
– Ну, мы поздно будем выезжать, нас вряд ли коснется, – примирительно сказала Влада, поглаживая мужа по плечу.
В огромном круглом зале они сразу же столкнулись с Костиными коллегами.
– Влада! Как замечательно, что Костя все же привел тебя! Давно не виделись!
Влада улыбнулась Спиркину – самому главному из Костиных начальников. Они и впрямь не виделись долго, года два так точно, и Спиркин сильно изменился за эти годы: пополнел, подурнел. Зато маячивший за его спиной зам Козловский выглядел все таким же: лощеным и подтянутым.
– Добрый вечер. Да, давно. Я закрутилась что-то: то дети, то универ.