Катастрофа в две полоски - стр. 13
– Ну, вопрос тут, конечно, спорный, кто кого снял, но...
– Давай! – засуетилась Сонька, доставая тарелки и разрезая торт, – я вся во внимании. Покайтесь мне в своих грехах, Валерия Никитична. Я надеюсь, вы хорошо нагрешили? – пихает меня локотком в бок подруга.
– Достаточно, – ухмыльнулась я, наливая нам чай.
Сонька просидела у меня до самого позднего вечера.
Выслушав о моих вчерашних похождениях и ночных приключениях, поохала и поахала, посетовала, что я свалила и даже не оставила красавчику свой номер телефона, но потом, рассудив, что это к лучшему, ушла.
Правда, обещала вернуться. Завтра.
Я же с видом убитого человека взяла в руки мобильный и набрала номер Эллочки-стервочки.
Пришло время сдаваться. Она там, наверное, уже рвет и мечет.
Как же я буду без работы? А без журналистики?
С моей-то ипотекой! А помощи-то ждать неоткуда. Славик вон, дерьмом отборным оказался. Сонька сама крутится, как белка в колесе. Мама с папой – скромные работники завода, жители глубинки сибирской, откуда я сюда и перебралась девять лет назад, поступив в университет. Так что это я им и помогаю еще периодически. Вот и что делать прикажите, Валерия Никитична?
Вчера об этом надо было думать, когда вместо поисков компромата искала приключений на свои нижние девяносто.
Гудок. Один, второй, на третьем я услышала:
– Я очень надеюсь, что у тебя есть хорошее оправдание, Совина! – шипение в трубку.
Оправдание? Ну, все, что для меня может звучать как оправдание, для Эллы это лишь невнятный лепет и отмазки. Карьеристка до мозга костей, она уже всему штату работников как кость поперек горла стоит. Но нельзя не отметить, что благодаря такой ее хватке, наш журнал один из самых известных и процветающих в наше, прямо скажем, скверное время для печатных изданий.
– Ты почему молчала и не отзвонилась мне вчера? – этим тоном можно заморозить Ледовитый океан.
Вот и что, спрашивается, мне делать?
И тут меня осеняет!
Правда, стоило бы хорошенько подумать, прежде чем спустить с языка:
– Троицкий вчера ушел из банкетного зала в обществе девушки.
Ляпнула. Черт! Что я несу, дура?!
– Та-а-к, отсюда давай подробней, Лера. Кто она? Откуда она? Они были знакомы? Они любовники? Или, может, у него есть жена?
– Да… э-э, то есть нет. В общем, я не знаю, – сдалась я в попытке срочно придумать, что говорить дальше.
Сочинять на ходу – вообще дело неблагодарное, можно такого наворотить, а потом попросту забыть. Но не говорить же Эллочке, что это я сбежала с маскарада с незнакомцем, а Мирона Троицкого вообще в глаза не видела, и знать не знаю, кто он! И уж тем более, чем он занимался вчера на благотворительном вечере.
Внутри развернулась настоящая война: ангела и демона.
С одной стороны, врать я не умею и не люблю – это подло.
С другой, я и без работы остаться не могу, верно? Мне кушать надо. И ипотеку платить еще… цать лет. А зарплаты среднестатистического продавца мне не хватит, недвижимость в столице, между прочим, ого-го и го-го стоит! Даже на окраине. Даже студия-однушка. А именно должность продавца мне и светит, если Эллочка-стервочка, подключив свои связи, выкинет меня из мира журналистики. А потом еще я платьице на лето присмотрела, такое миленькое, беленькое, с цветочками. И туфельки в тон, и сумочку бы.