Катастрофа. Хроники выживания - стр. 4
– Да я сам ничего не знаю. Но, чувствую, какая-то нездоровая фигня.
– Дмитрий Ильич! Дмитрий Ильич! – тяжело переваливаясь грузным телом подбежала к нам нормировщица Мария Сергеевна, – там Володя упал.
– Как упал? Откуда?
– Так шёл и упал. Тяжело дышит. Глаза не открывает и весь в поту, аж мокрый. Надо скорую вызывать.
–Так вызывайте. Что, сотки с собой нет?
– Туда дозвониться невозможно. Занято всё время.
– Тащите его в медпункт. Может, Сабрина разберётся. Всё-таки фельдшер.
На планёрку зашли не в полном составе. Не хватало зама технического и начальника автослужбы. Пока решали насущные вопросы, в окна долетел душераздирающий крик. Мы все бросились к окнам и увидели, как из подъезда здания, где располагались службы АХО, связи, ну и медпункт, выбегают напуганные люди, а следам за ними на негнущихся ногах нетвёрдой, заплетающейся походкой выходит давешний Володя, щедро забрызганный чем-то красным.
– Дима, это твой, кажется, Володя? – проговорил технический, наливаясь праведным гневом, – С каких это пор у тебя люди с утра пьяные по территории ходят?
Технический, по причине больного сердца, уже лет пять, как не пил, и даже запах перегара воспринимал, как тяжкое преступление. Все знали, что за нетрезвое состояние можно было вылететь с работы как пробка, не взирая ни на какие заслуги.
– Так он не был пьяный, Александр Николаевич! Ему плохо стало в цеху, сознание потерял. Я дал команду, чтобы его в медпункт отнесли. Давление, наверное.
– Ага, давление. Такое давление, что на ногах еле стоит и томатным соком рыгает!
Слушая этот диалог, мы отвлеклись от происходящего на улице, поэтому вздрогнули, когда оттуда опять раздался крик, полный боли и ужаса. Картина, представшая нашим глазам, повергла всех в шок: Володя, завалив на землю уборщицу Катерину, буквально рвал зубами её горло. Со второго этажа кабинета технического был хорошо виден фонтан крови, бьющий из разорванной артерии жертвы. Ого! Кое кто из наших, не хуже «морских волков», «травил» прямо из окна кабинета. Кого-то пробил нервный смешок, однако, когда Володя оторвался от жертвы и, среагировав на звук, посмотрел на нас, волосы, наверное, у всех, на голове зашевелились. Он бросил тело и всё той же нетвердой походкой направился в нашу сторону, не отрывая глаз от нас. Мы, как один, в ужасе отшатнулись от окон. Технический нервно схватил трубку телефона и стал названивать в службу охраны.
– Алло! Алло! Охрана! Что там у вас происходит, мать вашу! Куда смотрите, дармоеды Сумасшедшие по территории бегают! Где… Что?! Ё… – он бросил трубку и растерянно посмотрел на нас: – там ничего не понятно, что-то мычит в трубке, а на заднем фоне выстрелы…
В этот момент откуда-то из глубины здания раздались крики, что– то с грохотом упало, и раздался топот. Мы высыпали в предбанник и в коридоре увидели бледных, трясущихся женщин из коммерческого отдела. Они, словно позабыв о былом почтении к начальству, оттолкнули технического и, протиснувшись в его кабинет, сбились в испуганную кучку в самом дальнем углу. Из сбивчивого рассказа выяснилось, что Светочка из их отдела во время традиционного утреннего чаепития вдруг упала на пол. Глаза закатились, дыхание тало хриплым и слабым. Девчонки принялись названивать в скорую, но дозвониться не получалось. Они сгрудились вокруг телефона и совсем упустили из виду свою умирающую коллегу. Потому для них полной неожиданностью стал вид поднимающейся на колени Светочки. Окончательно их добил нечеловеческий взгляд ожившей покойницы, которым она одарила своих подруг. Ну и уговаривать их уже не было нужды. Стартанули так, что даже шкаф уронили. Слушая перепуганных женщин, я не мог отделаться от проклятого ощущения дежавю. Что-то это всё мне напоминает. Только вот что? Казалось, вот-вот я ухвачу нужную мысль, однако мозг, размягчённый двухдневным злоупотреблением алкоголя, каждый раз неуклюже её упускал.