Катастрофа для байкера - стр. 33
Это было нечестно. Мчась после этого на мотоцикле за его спиной, я чувствовала себя так, будто мне вручили что-то невыразимо хрупкое и невыразимо ценное. Всего лишь алые, одуряюще пахнущие розы, завёрнутые в прозрачный пластик. Выбранные для меня.
Эти розы стали главным элементом праздника. Но были и другие.
Во-вторых, по дороге, один за другим, к нам присоединялись мотики, с одиночками и парочками. Все мотоциклисты города, кажется, ехали сегодня на ивент — и мы махали друг другу, парни приветственно ревели моторами, стантеры крутили круги на пешеходных зебрах, «козлили» и ставили мотики на переднее колесо. Кто-то ехал с музыкой на роскошном мотоцикле типа круизера. Кто-то снимал происходящее на видео: мигали огоньки привинченных к шлемам камер.
Я плавилась в этой атмосфере уличной пати и чувствовала себя как рыба в воде в этом сборище безбашенных любителей экстрима. Проезжая мимо патрулей, добрая половина из нас ставила мотоциклы на дыбы. Кидали вызов полиции. Но те даже не пытались нас остановить, понимали, что напрасное дело.
Ну и в-третьих, когда мы прибыли, там была уже целая площадка, огороженная мотоциклами собравшихся. В центре ездили стантеры, по краям стояли зрители и курили, фотографировали, болели, орали.
Марк аккуратно зарулил между двумя другими мотиками. Помог мне слезть (я бережно сжала в руках цветы) и стал здороваться со знакомыми. Я тоже помахала тем, кого узнала.
Было странно появляться на мотосборище с кем-то, кроме Ваньки, но никто не обращал внимания на то, что я сменила водителя.
К слову о Ваньке — он звонил мне, пытался извиняться, но я выслушала один раз его бессвязный лепет и перестала брать. Не знаю почему, но мне было противно. Ладно попытка залезть на меня той ночью — он был пьян, я могла это понять (но не простить). Но то, что его мать выбросила мои вещи, а он не вступился, не стал искать меня, даже позвонил впервые уже на следующий день — всё это словно заставило меня раскрыть глаза.
До поры до времени Ванька казался мне хорошим другом. Но он не был таким — он просто был слишком мягкотелым, чтобы отказывать. Поначалу я была слишком захвачена кажущимся родством мыслей, общим интересам к мотоциклам. Всё это мешало мне осознать, какой он на самом деле.
Что ж, можно считать, что этот жизненный урок обошёлся мне малой кровью.
Вот только я с замиранием сердца увидела на другой стороне площади Ванькин мотоцикл.
Блин. Он тоже, значит, сегодня здесь. Я даже увидела его самого: хорошо знакомый мотоэкип, куртка от известного бренда. Хорошо, что Марк сейчас отошёл, иначе неизбежно заметил бы, как я скривилась.
Прямо хоть шлем надевай, чтобы Ванька не подошёл.
Вместо этого (не хотелось вариться в душной каске) я прилегла на бак мотика и принялась наблюдать за трюками. Сердце замирало, когда кто-нибудь ставил мотоцикл на заднее колесо, цеплялся за руль и высовывал ноги выше головы. Или когда вскакивал на сиденье и отпускал руль, оставляя мотоцикл катиться сам по себе. Я представляла себя на их месте, и по спине пробегал ледяной пот. Как только в таком положении они ухитряются выжимать в нужные моменты газ? Как ухитряются балансировать так, что всё кажется изумительно простым и в то же время захватывает дух от страха за них?
И тут я увидела на краю поля Марка, он разговаривал с одним из трюкачей. Они, видимо, были знакомы, потому что Марк улыбался и хлопал стантера по плечу. С минуту они поговорили, Марк кивнул, снова улыбнулся, на этот раз хищной улыбкой человека, которому в руки свалилась большая удача. Стантер встал с мотоцикла — и Марк занял его место!