Катакомбы Кромоса - стр. 11
– А ты откуда про линьку знаешь? – повернулась богомолка, присевшая у огня.
– Да уж не первый год с вашими воюем. Пора бы уже и узнать друг о друге кое-что.
– Убивал наших? – неожиданно спросила девушка, повернув голову к человеку.
– Было, конечно! – не стал юлить Демьян. – Сама понимаешь – война!
– То-то я смотрю, ты на меня как-то странно смотришь. Наверняка думал, как бы мне голову свернуть?
– И такое было! – опустив голову, тяжело ответил Паршин. – Поначалу. Но сейчас такого нет. Я за тебя любому глотку перегрызу! Ты мне теперь – как сестра! Или – племянница! – В глазах землянина блеснула слеза.
– Это – хорошо! – ответила Маша, вновь поворачиваясь телом к очагу. – А то я давно думаю: собьешь ты меня, или – нет, если мы с тобой случайно где-нибудь встретимся….
– Странный разговор! – сказал Дите Паршин уже после того, как они покинули деревеньку и направились дальше, на юг.
– Не думаю! – ответила ему бессмертная. – В культуре её Улья есть несколько ключевых понятий; стержневых установок, которые связывают воедино миллионы особей сообщества. В каждом Улье – они свои. В «муравейнике» Маши, если кто-то из чужаков спас тебе жизнь, запрещено убивать его, даже если он намерен убить тебя. То есть после того, как противник пощадил тебя, или спас тебя от смерти, с этого момента жизнь жука принадлежит тебе.
– Это же здорово!
– Не совсем! Разумные существа везде разные. И придерживаются разных обычаев…. Спасенные богомолы, как правило, начинают избегать спасителей, дабы спаситель при повторной личной встрече не мог востребовать «долг жизни».
– То есть – убить?
– Именно!
– Но при чем здесь я?
– Маша уверена, что если бы не ты с Юрой и Женьками, мы все погибли бы. Вот она и пытается прояснить для себя, чем она теперь обязана тебе лично и насколько ей опасно появляться тебе на глаза.
– Чушь какая-то!
– Для нас – да! Но не для них!
– Кстати, вот здесь – прекрасное место для засады!
– Для тех, кто преследует нас?
– Неважно! И для них, и для нас. Надо бы Юрика с Женькой послать, проверить, что, да – как!
– Ты – первый пилот, тебе – и карты в руки!
– Да! Но только пока тебя нет, командир!
– Ничего…. Ничего … Командуй! А я другим делом займусь!
– Что-то важное?
– Пока не знаю. Не знаю почему, но у меня отчего-то вдруг возникло сильное желание с нашим проводником пообщаться!
– Он что-то успел натворить?
– Не он…. Но и это теперь неважно.
– А что – важно?
– То, что он может кое-что прояснить нам.
– Ты говоришь загадками, командир….
– Погоди, придет время, я тебе первому все расскажу. А пока у меня одни только предположения, ничего больше.
Элойка жестом приказала Самочернову остановить «колесницу», жестом же направила его и младшего Евгения в распоряжение первого пилота.
– Вот что, милый друг! – негромко, так, чтобы слышал только «сусанин», обратилась Дита к их проводнику. – Есть у меня один очень деликатный вопросец. Очень деликатный! От того, как ты ответишь на него, будет зависеть жизнь не только твоя, но и наша. И соответственно – жизнь тех моих ребят, которые остались в деревне у твоих родственников! Так что хорошенько подумай, перед тем, как открывать свой рот и отвечать что-то на мой вопрос. Договорились?
Кромосянин побледнел, сглотнул слюну. Он хорошо помнил, что устроили инопланетники в ангаре Ан-нала. У него были все основания предполагать, что командир этих парней должна быть еще более жестокой, чем они сами.