Кастелау - стр. 9
Ну да, в армии.
Нет, нет, с немецким у вас все хорошо. Вполне прилично.
Стенографистка. Пишбарышня. Ну а кроме того, я тогда правда была хороша собой. Это всегда в цене. И не только в кино. Девчонка еще, совсем молоденькая. Родители мои вообще были против, чтобы я в Берлин, одна… Моя мать… Она все за мою девственность тревожилась.
[Долгий смех, закашливается.]
Да снимите вы пока что эти наушники.
Берлин – тогда это был пуп земли. Немного погодя он станет ее задницей, но тогда… Побеждать мы, правда, уже перестали, но все равно… Заметно-то становится не сразу. Сегодня, задним умом, все мудрецы, а тогда… И книжки, где про будущее все прописано, у тебя тоже нет… А даже будь она у меня, я бы не прочла. Совсем ведь молоденькая была. «Ты как весна», кто-то мне говорил. Да не кто-то. А Райнхольд Сервациус. Режиссер. Вы-то наверняка его знаете, раз ученый. «Как весна». Так прямо и говорил. Сегодня, если на меня посмотреть, уже не…
Это мило с вашей стороны, что вы такое говорите. Но я-то знаю, как выгляжу. Ночью, здесь, у стойки, еще куда ни шло. Особенно если освещение… Когда видно только то, что хочешь показать. Но сейчас, днем? Если бы вы на кинопленку снимали… Но у вас только ваш «Ухер»… Иначе я бы отказалась. С таким шрамом во все лицо – какая уж тут кинокамера.
Сперва на фирме готового платья. «Бергхойзер и Ко». Обмундирование, конечно, тогда это главный был товар. Но и немножко модной одежды. Для жен наших доблестных воинов. И их молоденьких подружек, которых они заводили. Все заводили. Почти все. Я бы вам такое порассказала. Даже про самых известных личностей, которые тайком… Но это не ваша тема.
Тогда еще было так заведено… Сегодня это иначе, но тогда… У каждой фирмы были свои манекенщицы. Чтобы показывать клиенткам модели… Ну и клиентам, само собой. В конце концов, ведь это им, клиентам, за всю эту красоту приходилось раскошеливаться. Демонстраторы одежды. Манекенщицы – это для них, видите ли, было слишком иностранное слово. У «Бергхойзера» мы, правда, так и говорили – манекенщицы. А у меня фигура была как на заказ. Не такая ходячая вешалка, как у этих сегодня… Когда их по телевизору видишь… Все эти показы мод. Кажется, так и слышишь, как кости гремят. Нет, на костях тоже кое-что должно быть…
Конечно, это работа куда интересней, чем просто в конторе. Люди интересные. И знакомства тогда сводились гораздо быстрей. Ну, если человек всего на две недели на побывку приезжает, сами понимаете… Все они торопились.
Вы правда сигарету не хотите? Глупо как-то, что я одна тут дымлю и кашляю…
[Пауза.]
Так о чем мы? Ах да, манекенщицы. С офицерами, которые с передовой, с фронта, я никогда не связывалась. Принципиально. Они всегда… Словом, не успел приехать, и был таков. От такого какой прок? Зато другие, кто на тепленьком местечке пристроился… В Берлине… Такие очень даже полезными людьми могли оказаться. И по части работы тоже.
Один… Его Райнер звали, фамилию не помню уже. Какая-то важная шишка в правлении УФА. Может, вам и удастся разузнать, кто это был. Вы же ученый. Мне было бы интересно его фамилию вспомнить.
Хотя, вообще-то, теперь уже нет.
Вот он мне первую роль в кино и… Хотя какая там роль, почти статистка, но я горда была… словно «Оскара» получила. «Как прикажете, госпожа» – это была моя единственная реплика. «Как прикажете, госпожа». Ну а когда фильм вышел… Вырезали. Единственную мою реплику вырезали.