Кассия - стр. 85
– Хорошо, – сказал Лев с обреченным видом, – идемте обсудим всё еще раз.
И они снова скрылись в шатре стратига. Перед тем, как последовать за ними, Леонид сделал знак турмархам, чтобы те построили стратиотов, как положено.
– Всё прошло отлично! – Михаил, войдя в шатер вслед за Львом, довольно потер руки. – Вот, друг мой, теперь никто не скажет, что ты наглый узурпатор!
Лев ничего не ответил.
– Итак, приступим! – сказал Феодот Мелиссин. – Я сейчас!
Он ненадолго покинул шатер и вернулся с небольшим холщовым мешком, откуда вынул пурпурные сапоги, расшитые жемчугом, и с поклоном поставил их на землю перед Львом. Тот побледнел.
– Откуда они у тебя? – спросил он очень тихо.
– Припас на случай, – так же тихо ответил Мелиссин. – Позволь, государь, я расскажу тебе.
При слове «государь» Лев вздрогнул.
– Да, говори.
Феодот приблизился и зашептал ему на ухо. Тут-то Лев и узнал о причинах столь внезапной симпатии к нему со стороны Мелиссина.
В апреле при дворе стало известно, что начиная с Благовещения некая служанка каждые два или три дня, не то спьяну, не то действительно охваченная каким-то духом, выходила на берег моря к Вуколеону и, глядя на Священный дворец, громко взывала:
– Сойди оттуда, Михаил, сойди, удались от чужих!
Это возбудило недобрые разговоры среди придворных, а вскоре весть дошла и до императора. Тот обеспокоился и, поделившись своей печалью с Феодотом, велел ему подстеречь ту служанку, когда она опять начнет прорицать, подойти и расспросить подробно об имени и роде того, кто должен стать императором вместо Михаила. Мелиссин так и сделал, это случилось одним утром в середине апреля. Девица, взглянув на Феодота черными глазами, так и горевшими на ее бледном осунувшемся лице, сказала, очень медленно выговаривая каждое слово:
– Когда сегодня ты придешь на Акрополь, господин, подожди там до полудня, и ты увидишь…
Она внезапно умолкла, как бы ушла в себя.
– Что же я увижу там? – спросил Мелиссин, которому невольно стало жутковато.
Девица молчала, закрыв глаза и не шевелясь. Феодот потряс ее за плечо.
– Эй, почтеннейшая!
Она устремила ему в лицо отсутствующий взгляд и так же медленно проговорила:
– В полдень придут туда два человека. Того, что будет на муле, зовут Лев, спутника его – Михаил. Первый и сподобится царства.
И, резко повернувшись, девица пошла прочь, бормоча:
– Уйди, уйди, Михаил, сойди, сойди оттуда!
Вряд ли она была пьяна – вином от нее не пахло. Мелиссин постоял в раздумье, поглядел на солнце и, прикинув, далеко ли до полудня, медленным шагом направился к Акрополю. Там, в тени портика, недалеко от солнечных часов, он принялся ждать, рассеянно оглядывая прохожих. Не очень-то поверив словам девицы, он уже представлял, как вместе с императором посмеется над ее баснями. Но в тот самый миг, когда часы показали полдень, на Акрополь действительно въехал высокий армянин на пегом муле, которого вел под уздцы коренастый мужчина, что-то оживленно говоря всаднику и жестикулируя свободной рукой. Их лица показались Феодоту знакомыми, но он не мог вспомнить, где встречал этих людей. Он немедленно подошел к ним и, поклонившись, сказал:
– Господа, приветствую вас! Не могу ли я чем-нибудь помочь? Вы, я вижу, прибыли издалека?
– Да, – ответил всадник, встряхивая копной черных жестких волос, – только вчера из Амория.