Кассия - стр. 42
11. «Слово Божие не вяжется»
Хочешь ли ты изменить этот мир,Сможешь ли ты принять как есть,Встать и выйти из ряда вон,Сесть на электрический стул или трон?(Виктор Цой)
9 июня третьего индикта, около двух часов пополудни, у ворот опустевшего Студийского монастыря стояли два высоких широкоплечих стратиота, вооруженных щитами и копьями, один белокурый, а другой рыжий, с усыпанным веснушками лицом. Солнце палило нещадно, и пот тек со лбов стратиотов, подозрительно и грозно глядевших на всякого, кто приближался к обители.
– Экое пекло! – сказал рыжий.
– Да уж… Скорей бы смена!
– Еще часа полтора нам тут торчать, – рыжий сощурился на солнце, пытаясь определить, сколько времени.
– Эва! Глянь, какие мулы!
Двухколесная повозка, запряженная парой красивых черных мулов с белыми звездами во лбу, остановилась перед обителью. Женщина в зеленой тунике и легком шелковом мафории, выйдя из повозки, подошла к монастырской стене чуть левее ворот. Солдаты, повернув головы, наблюдали за ней, а она прошептала, проведя рукой по шершавой каменной кладке:
– Господи! Не посрами упования нашего! Ты знаешь, что за заповеди Твои страдают исповедники, укрепи их и вразуми противных!
На мгновение она прижалась к нагретой солнцем стене, потом перекрестилась и пошла к повозке.
– Эй, женщина! – крикнул рыжий стратиот, решив показать, что они не просто так торчат у ворот монастыря. – Ты здесь, давай, не шатайся! Смутьянов отсюда выкинули в два счета, смотри, и тебя заметут!
Женщина остановилась и взглянула на стратиотов.
– Молитвами этих «смутьянов» да смилуется Бог над вами и над теми, кто разогнал святую обитель!
– Чего-о-о? – грозно крикнул рыжий, слегка оробев под ее взглядом и от этого еще больше раздражившись.
Марфа ничего не ответила и вновь забралась в повозку. Где-то сейчас игумен Феодор, владыка Иосиф, братия? Вернутся ли они вновь в опустевший Студий? Кончится ли когда-нибудь эта смута?.. Пока что она только ширится… Разогнав монастырь, император рассчитывал покончить с возмущением, а это стало только началом. Он думал, что «смуту» затевают одни студиты, но протесты нарастают, и теперь гонения на противников беззаконных решений собора идут уже по всей Империи… Ох, чем-то все это кончится?..
Когда Марфа вернулась домой и прошла в гостиную, из боковой двери навстречу ей выбежала Кассия.
– Мама! Вот и ты!
– Да, вот и я, – улыбнулась Марфа, ласково потрепав дочь по голове. – На улице жарко… Чем ты занималась с утра? Господин Власий приходил?
– Да, мы сегодня читали третью песнь, про Елену, как Александр и Менелай за нее сражались.
Кассия с важным видом сложила руки на груди и принялась читать наизусть:
– Ты что, это прямо сейчас выучила?
– Да… То есть нет… Я не учила, оно само запомнилось! А Власий сказал… Он сказал, что это «поразительно»! Только вот я не знаю, что в этом такого… поразительного?
– Ну, просто редко бывает, чтобы маленькие дети так вот сразу запоминали такие стихи…