Кассандра - стр. 4
– Почему после похорон? – Сергей Петрович чувствовал, что его накрывает волна ярости.
До перехода грани остался всего один шаг.
– Потому что это самое точное время, когда можно провести психологическую обработку, – ответил Чаров.
Макеев смотрел на лейтенанта, не моргая. Этот парень говорит, нагло глядя прямо в глаза. Этот, мать его, сопливый пацан! Понимает он! Понимает, как единственного ребёнка терять? Когда сыну двадцать два и вся жизнь впереди, а он разбивается насмерть…
– Нет, никто ко мне не обращался, – хрипло выдавил Макеев. – Не подходил, не уговаривал провести диверсию на этом объекте! Вы, мать вашу, охренели!
Касалось уже всех.
– Меня проверяете?.. – Сергей Петрович выдохнул, взял себя в руки и резко сменил тон: – Хорошо. Я понял. Только вот что я вам скажу, тебе в первую очередь, гадёныш! – Макеев не удержался от выражения в отношении Данислава, злость пересилила: – Я жизнь положил, чтобы «Вавилон-3» был построен и заработал! Тут по кабелям моя кровь течёт! Чёрт, я семью потерял из-за этого поганого космического лифта! И сына тоже! Потому что, когда был ему нужен, я здесь был!
– Именно! – резко оборвал его Чаров. – Не обиделись? Не хотели кому-то отомстить? Не было чувства вины? Вся жизнь отдана поганому лифту, а ради чего? Как раз в такие моменты людей и обрабатывают на совершении диверсий.
– Ну ты, мразь! – Макеев взорвался в долю секунды.
Гиберов даже среагировать не успел. Сергей Петрович вскочил и с маха послал кулак в щёку Чарова. Парень почти успел уклониться, но кольцо Макеева проехало ему прямо по скуле.
– Всё, всё, всё, Сергей Петрович! – полковник встал между бушующим Макеевым и Даниславом, который приложил пальцы к рассечённой щеке.
– Это что за дела? – Сергей Петрович не мог успокоиться. – Артур, вы там кого набрали себе? Он всех так проверять будет? Да на хрен иди, придурок! Чувство вины тебе! Если бы из-за этого люди взрывали место, где живут и работают…
– Всё, всё, он понял, больше так не будет, – Гиберов наконец достучался до разгорячённого главного инженера.
Макеев хрипло дышал. Но выброшенный адреналин уже переработался и самоконтроль начал возвращаться. Сергей Петрович выругался уже сам на себя. Вот знал, что сегодня день поганый будет! Точно сорвётся на кого-нибудь. Так бы никогда не стал орать на какого-то молодого пацана, но вот надо же ему именно сегодня такую ахинею нести. В тот день, когда можно ткнуть кого-то ручкой, а потом из глаза её доставать.
Макеев сел, отдышался под внимательным взглядом Дашкова. Тот отнесся с пониманием, ничего не сказал. А Гиберов взглянул на своего лейтенанта:
– Ну, что, Чаров, продолжай.
Данислав взял стул, подвинул к столу и сел рядом с главным инженером. Макеев отчаянно не хотел смотреть на парня, но как-то автоматически повернулся и смерил его взглядом.
– Прошу прощения, Сергей Петрович, – произнёс Чаров. – Но всё, что я вам сказал – правда. Насчёт лёгкого внушения. Мы ищем на объекте диверсанта, а вы первое слабое звено. Я должен был посмотреть ваши реакции.
– Посмотрел? – жёстко спросил Макеев. – Кровь утри.
Данислав замолчал, ещё мгновения сидел, внимательно глядя на Сергея Петровича, потом последовал его совету. Стёр каплю крови с рассечённой щеки, пока не дотекла до шеи и не испачкала китель и рубашку. Заодно подумал о том, что надо как-то с другой стороны зайти в доверие к главному инженеру. Чаров перевёл взгляд на полковника Гиберова и попросил: