Кассандра в Тавриде - стр. 22
Чистить жирные кастрюли и мыть грязные овощи в холодной воде здесь никто не любил. Работали все поочередно.
– Ну что ж, да будет так, царская дочь! Но рано или поздно я попрошу о взаимной услуге.
Александра испуганно вздрогнула. «Царская дочь» сработало, как спусковой крючок. Подобно вспышке из памяти вырвалось забытое видение. И следом нахлынуло пугающее состояние, когда иллюзия и реальность перемешиваются. Александра вспомнила, что сегодня утром перед самым пробуждением уже почти в полусне она увидела Аделаиду Ивановну. Видение было страшным – богато украшенная колесница летит по горному серпантину. Возница изо всех сил пытается удержать взбесившихся лошадей, но ничего не получается. Удар бортом о скалу – и женщина в белоснежных одеждах с перекошенным от ужаса лицом вылетает за борт и падает с обрыва.
– А как быть с полицией? – неуверенно вставила Тимос.
– Аделаида Ивановна, я думаю, у вас получится все уладить. Берите машину и съездите в Керчь. Порешайте там с органами. Ну, сами все знаете …
Женщина понимающе шмыгнула носом.
– Не надо сегодня! – вскрикнула Саша. Произошел спонтанный неуправляемый выброс. Как будто кто-то включил ее в розетку. Она и сама не поняла, почему это сказала.
Все удивленно уставились. Пауза показалась длинной, а молчание многозначащим. Надо было что-то объяснять.
– Аделаида Ивановна, вам лучше завтра съездить. Сегодня дорога … плохая.
– А завтра, значит, будет хорошая?! – мстя за собственное унижение, ехидство старой девы радостно нашло выход.
Почувствовав себя идиоткой, Александра стояла под недоуменными взглядами, как оплеванная. И только Таня смотрела на нее с неприкрытым страхом.
Через час Аделаида Ивановна уехала. А еще через несколько часов позвонили и сообщили, что, возвращаясь обратно, женщина попала в ДПП и сейчас находится в тяжелом состоянии в больнице Керчи. С этой минуты Саша больше не сомневалась, что открыв злосчастную шкатулку, она распахнула врата судьбы, и как Пандора выпустила из нее все свои несчастья.
Глава 7
Александра шла по пологому склону позади матери. Поднявшись достаточно высоко, она остановилась, чтобы перевести дух и оглядеться. С высоты птичьего полета перед глазами открывалась глубокая и узкая долина, над которой слева взмывала белая скала Парнаса, а по другую сторону нависали Кирфисские горы. Справа за холмом дорога по крутому обрыву уходила к древнему храму. Отсюда, с отрога, было хорошо видно, как поросшая деревьями местность до самого берега бухты тонула в утренней дымке. После очистительной церемонии в подземном источнике волосы и одежда обеих женщин оставались еще слегка влажными, и дувший с залива прохладный ветер заставлял их зябко ежиться. Но, к счастью, храм находился на южном склоне горы, и раннее весеннее солнце уже начало приятно припекать спину.
Вдоль дороги, в тени могучих дубов и вечнозеленых лавров, на постаментах стояли, подаренные царями со всех концов Ойкумены изваяния легендарных героев, алтари и жертвенники различных богов. Усиливая впечатление от священного места, из прилегающих рощ доносились прекрасные звуки кифары и лиры. Стройный хор голосов здешних нимф зачаровывал путников. Деревья, скалы, птицы, ранние цветы – все вокруг настраивало на возвышенный лад и приводило чувства к гармонии и умиротворенности.