Кассандра - стр. 53
Конечно, можно сколько угодно себя успокаивать и убеждать, что все происходящее – это ошибка, скоро все поймут и извинятся перед ним, обеспечат полную безопасность и вызовут специальную комиссию для расследования фактов вопиющего беззакония. Только всем своим нутром Астахов даже не понимал, а чувствовал, что стал участником каких-то непостижимых событий, и его судьба заботила таинственных режиссеров этого жутковатого кино не более, чем участь кролика, которому полагалось в кадре стать центральным блюдом праздничного стола.
Он уже несколько часов изучал выцветший бледный потолок, а за ним никто не приходил. Не то чтобы это обстоятельство удручало Егора, где-то в душе он даже надеялся, что все обойдется без изнурительного допроса. Мало ли по каким правилам его здесь проводят, и какие пытки у них разрешены?
Еще вчера эти страхи показались бы ему смехотворными, потому как уже несколько столетий подследственных не пытали в силу примитивности и неэффективности такого способа получения показаний. На этот счет у Корпорации были свои правила. Однако, оказавшись в изоляции несправедливо обвиненным в ужасном злодеянии, за сотни световых лет от тех, кто мог бы за него вступиться и во всем разобраться, он готов был поверить во что угодно, только не в торжество законов.
Между тем, столь долгое отсутствие внимания к его персоне со стороны следствия могло означать, что в его деле попросту нет никаких неясностей и белых пятен, и допрос самого преступника, по сути, ничего не изменит. Именно эта мысль делала ожидание мучительным, и участь его казалась еще более безрадостной.
Как бы не старался Егор применить все свои знания по самогипнозу, но усмирить мечущуюся психику не удавалось. В какой-то момент ему показалось, что он теряет рассудок, но гнусавый голос, раздавшийся прямо из стены, вырвал его из потустороннего состояния и вернул в реальность.
Заключенный Астахов, приготовьтесь к открытию двери. Вам надлежит пройти для допроса в бокс номер три.
Что значило, приготовиться к открытию двери, Егор не знал, однако, приподнявшись на кровати, он спустил ноги на пол, чувствуя, как по телу пробежала волна напряжения.
Дверь медленно отошла в сторону, открывая выход в коридор. Механический голос, доносящийся из стен, еще раз назвал номер бокса, куда следовало идти, однако Астахов не спешил выходить из своей камеры, помня о браслете.
Успокойтесь, мистер Астахов, – пропел монотонно голос, – Ваши биоритмы превышают допустимое значение. Браслет реагирует на Ваши нервные импульсы.
Видимо, электроника фиксировала его состояние и не отключала систему безопасности, пока он не успокоится. Уж чего-чего, а технологии по контролю за арестованными были на высоте. Человечество всегда изолировало себе подобных, не вписывающихся по разным параметрам в установленные рамки, и способы усмирения арестантов совершенствовались на десятилетия вперед.
Наконец, на табло браслета загорелась зеленая зона, и Егор, поглядывая на щиколотку, неуверенно направился к выходу. Ни в коридоре, ни на площадках перед боксами охраны не было, вероятно, все передвижения заключенных контролировались дистанционно с помощью видеонаблюдения и звуковых команд.
В третьем боксе у стены напротив входа за большим блестящим столом сидел Лоу и изучал свои руки. Вид у него был болезненный и неряшливый. Подняв взгляд на вошедшего Астахова, судебный следователь кивнул на стоящий в центре помещения тяжелый железный стул.