Каспийская книга. Приглашение к путешествию - стр. 48
Я протиснулся вслед. Признаюсь, я готов был увидеть что угодно, но только не это.
Всего было четыре камня. Не очень больших, так что каждый камень взрослый человек мог бы поднять. На всех этих камнях были выбиты изображения «священного брака», или, говоря языком профанным, соития мужчины и женщины. Иногда она шутливо принимала одного, ликующе играя какими-то кольцами в воздетых руках; иной раз соитие было более страстным и мужчин было двое, и тогда она словно забавлялась, дразня их, заставляя яростно размахивать палицами, держась руками за огромные перевозбужденные члены… Кроме оргиастических сцен на камнях было множество изображений разных животных: коровы или коня, убегающей лани, ящерицы… Ничего подобного я не видел даже на Гобустане.
– Что это, Фикрет-муаллим? 32 – только и нашелся спросить я.
– Мы называем это «Ахдаш-дюзи», «эротические камни», – улыбнулся Фикрет, видя наше изумление. – Они были найдены здесь, на Апшероне, еще в конце 60‐х годов. Но где бы тогда мы могли их выставить? Хранили их в бане, потом в мардакянской башне, так что еще один камень – пятый – рассыпался… Сохранились только его фотографии и прорисовки… Как установил наш археолог Идрис Алиев, главная героиня всех этих действ – Инанна – шумерская богиня плодородия и плотской любви 33. Она опознается по кольцам, которые держит в руках. И эти рисунки на камнях – фактически просто прорисовка древнего мифа, который был записан в стране шумеров на глиняных табличках. Под Майкопом, кстати, тоже найдены подобные изображения 34…
Майкоп – город на западе Северного Кавказа, возле Черного моря – Апшерон на Каспии – и Месопотамия – как это связано? Я на Гобустане-то уже не осмеливался выдавать свои догадки за какое-либо подобие суждения. А тут… Мы оказались в кругу вопросов без ответа…
Фикрет запер домик, и мы зашагали к выходу. Неожиданно он остановился:
– А на эту статую вы, видимо, не обратили внимания?
Назвать статуей то, на что он указывал, мог бы только завзятый авангардист: тело представляло собой каменный монолит со сквозной дыркой на месте сердца. Массивное правое плечо не было толком выявлено; левое было какое-то истонченное, вздернутое, и яйцевидной формы голова…
– Интересно, что голова снимается, – сказал Фикрет и легко снял голову, крепившуюся к монолиту тела простой палочкой-штырьком. – И при этом сердце – как будто вырезано. Для чего это, Василий? Может быть – имитация человеческого жертвоприношения?
Видимо, мы с Азером следили за его рассуждениями с такими тупыми рожами, что он невольно мягко засмеялся, глядя на нас. С Фикретом было легко: он не загонял собеседника в угол своей эрудицией. Ему просто нравилось играть загадками.
Мы прошли по музею и заперли входные ворота.
– Еще по чашке чаю? – предложил наш хозяин. – Мы ведь не закончили…
Самолет у меня был чуть не в одиннадцать, времени было полно, и я опасался только того, что мой разум устанет следить за культурологическими пасьянсами, которые с такой скоростью раскладывал перед нами Фикрет. Но уходить решительно не хотелось…
И мы вновь оказались в кабинете директора.
– Мы закончили на этой странной фигуре…
– Мы закончили на том, что пятый камень не сохранился, – повернул в свою сторону разговор Фикрет. – Остались только фотографии и прорисовки. Вот они, – он бросил перед нами на стол книжечку «Откровения Апшерона», изданную Министерством культуры и туризма Азербайджана, в которой тема «Ахдаш-дюзи» была всесторонне рассмотрена.